Спектр (каждый охотник желает знать)
К списку книг
прибегая к таким крайностям, Мартин мог отправиться в пешее путешествие по Беззару. Скучная, очень скучная прогулка по поверхности бескрайнего океана… порой в одиночестве, порой в компании животных, выныривающих на поверхность воды, под медленно ползущим по небу солнцем…
А потом кровь его тела одним скачком изменит показатель поверхностного натяжения - и он умрет.
- Эге-ге! - крикнул Мартин, поднимая руки к чистому небу. Здесь не было облаков, да и быть не могло. - Ирина!
Ключники за спиной с интересом ждали.
Ждал и Мартин - сам не зная чего. Крепло подозрение, что ребус решен неправильно и Ирочка Полушкина звала его вовсе не на Беззар.
- Эй! - еще раз крикнул Мартин светло-синему небу, голубой субстанции и темным силуэтам на дне. Отошел от края пандуса, снял и бросил на доски пандуса куртку. Сел на нее по-турецки и приготовился ждать.
Было жарко. Хотелось пить. Очень не хотелось думать о том, какой прием окажут ему на Земле подполковник Юрий Сергеевич с коллегами.
Мартин думал о чекисте и облизывал пересохшие губы. Солнце, за час почти не сдвинувшееся с места, пекло голову.
Наконец что-то изменилось. Легкая, едва уловимая дрожь пошла по упругой поверхности воды. Пандус стал мелко вибрировать.
Мартин встал, разминая затекшие ноги, и постарался принять вид спокойного, уверенного в себе и ничего во Вселенной не боящегося человека.
Метрах в десяти от края пандуса всплыл на поверхность воды прозрачный стеклянистый пузырь размером с микроавтобус. Поверхность пузыря почти ничем от воды не отличалась, казалось, будто со дна подымается исполинская, заполненная прозрачным газом полость.
Но в пузыре этом виднелись две фигуры - одна из которых была человеческой.
Мартин дождался, пока скользящий по поверхности пузырь приблизился к пандусу и раскрылся - превратившись в полупрозрачное синее блюдце. И помахал рукой Ирине Полушкиной, стоящей рядом с двухметровым беззарийцем.
Тело Чужого было прозрачным, не имеющим даже легкого голубого оттенка, свойственного субстанции. Он представлял собой не более чем огромную живую каплю. Комки органелл, свободно плавающие в жидком теле, даже не соединялись между собой. Тело Чужого было водой, и водой была его кровь.
Беззарийцы были амебами. Единственной разумной одноклеточной формой жизни.
- Мир вам! - сказал Мартин. Взгляд не мог оторваться от беззарийца, а в душе непроизвольно зарождался страх. Не имеющий никаких предпосылок и оснований… дикий, перемешанный с отвращением и даже гадливостью.
Прозрачный бурдюк шевельнулся и потек вперед, не меняя при этом своего условно-вертикального положения. Черные комочки зрительных рецепторов собрались на обращенной к Мартину поверхности тела. Между ними всплыл темный диск мембраны-резонатора, и Чужой заговорил:
- Мир и тебе, многоклеточный. Буль-буль-буль. Мир тебе, плененная колония моих неразумных собратьев. Буль!
Голос был мягким, напевным… влажным.
Амеба выплеснула в сторону Мартина ложноножку… или, правильнее будет говорить - ложноручку? Стиснув зубы, Мартин протянул руку и коснулся амебы.
Ощущение ничем не отличалось от касания субстанции. Холодное пыльное касание.
- Мир тебе, одноклеточный брат мой, - торопливо подстраиваясь под лексику беззарийца, сказал Мартин. Покосился на Ирину - жива ли?
Девушка пока не собиралась умирать. Смотрела на Мартина и улыбалась.
- Не угнетаешь ли ты клетки, составляющие твой организм? - продолжала амеба. - Буль, товарищи? Ты не принимаешь ядохимикатов, уничтожающих амеб? Буль?
- Джон Буль тебе товарищ! - не выдержал Мартин. - К чему этот спектакль?
Амеба мелко затряслась, мембрана издала кашляющий смех. Потом беззариец пояснил:
- Это обычно срабатывает. Люди очень нервничают, разговаривая с разумной клеткой.
- Я читал про ваше чувство юмора, - пояснил Мартин. - Да, я испытываю очень неприятные ощущения - мне впервые доводится разговаривать с одноклеточным.
- Ты не вкладываешь в слово "