Звезды - холодные игрушки
К списку книг
есто изоляторов на ее вершине белело
облепленное снегом гнездо, свитое из чего-то волокнистого, вроде
водорослей или веток. Небольшое гнездо, но Гибкий там вполне поместится.
-- Он на месте? -- спросил я Агарда, кивая на вышку.
-- Они всегда на месте.
-- Как Гибкие воспринимают мир? Зрение, слух?
-- В первую очередь вибрация. Они чувствуют звуки шагов.
Агард замолчал. Схватил меня за плечо:
-- Эй, Ник!
-- Что?
-- Ты дурака не валяй, -- он стянул шапочку, подставляя морозу
изуродованную голову. -- Видишь? Гибкий меня поцеловал. Подержал голову
в ротовой полости. У них очень едкая слюна, Ник.
-- Как быстро они передвигаются?
Тараи всплеснул руками. Теперь бывший историк казался перепуганным
насмерть.
-- Парень, опомнись! Прошу тебя, опомнись! Мы тут многое изменим, я
вчера долго не спал, думал. Вся идея санаториев искажена, но в тебе есть
сила, стержень духовный! Мы все сможем изменить! И это не просто поможет
жить, это изменит нашу судьбу! Проверяющие отметят положительный эффект,
решения будут пересмотрены. Пройдет год -- другой, нас переведут в
другой санаторий, мягкого режима. Прецеденты были! А потом, кто знает...
Мне было его жалко. Очень жалко. Может быть он и не верил в свои
слова, но я хорошо понимал, как приятно было Тараи помечтать вчера
вечером, за кружкой самогона, вознесясь от положения шута до роли
советника.
А без меня ему конец. Клей сделает его жизнь невыносимой.
Значит, придется забрать Тараи с собой... вот ведь еще проблема...
-- Как быстро Гибкие...
-- Куда быстрее человека! И они почти неутомимы, а окружающая среда
для них вполне комфортна!
-- Агард, ты не волнуйся, -- попросил я. -- Тебя я не брошу. Уйдем
вместе.
Он в ужасе уставился на вышку. Может быть, Гибкие способны уловить
наши слова, отсеять их от вибрации шагов и плеска волн?
-- Я не собираюсь делать необдуманных поступков, -- сказал я. --
Поживем, посмотрим... что да как...
Кажется, это его немного успокоило. Тараи часто закивал:
-- Осмотрись, осмотрись, Ник. Ты мне обещаешь?
-- Да.
Я говорил честно. Я верил себе в эту минуту.
Просто все учесть невозможно.
Работа было тяжелой, бессмысленной и абсолютно не требующей
применения мозгов. Нормальная работа зэка. На расстоянии полукилометра
от нас трудилась еще одна группа, далее -- еще. Темные пятна на снегу,
копошащиеся, таскающие к линии прибоя камни.
Вначале мы нашли три точки на берегу, где волны и лед размыли берег.
Разбившись на пары начали стаскивать к берегу камни, выгребая их из под
снега. Укладывать в шипящую воду. Засыпать галькой и песком.
Безумие. Мартышкин труд.
-- Скоро обед, -- тяжело дыша прошептал Агард. -- Хорошо сейчас
горяченького похлебать...
За обедом требовалось возвращаться в бараки. Еще одна, выводящая из
себя глупость. Тащиться по снегу туда и обратно, вместо того, чтобы с
утра взять какие-нибудь термосы или нагреватель.
Но, наверное, в этом был сокрыт какой-то высший, недоступный мне
смысл трудотерапии.
-- Охраняют нас лишь Гибкие? -- спросил я, швыряя в воду очередную
лопату мерзлой грязи.
-- А кто еще? Маленькие Друзья здесь сразу загнутся...
Мысли о людях-надзирателях он даже не допускал.
Это хорошо.
_Куалькуа, возможно убить Гибкого?_
_Убить можно любое существо._
_Без оружия?_
_Недостаточно данных._
Я продолжал копать, когда слабый голосок зашептал в сознании. Впервые
Куалькуа обратился ко мне с вопросом.
_Петр, убийство Гибкого для тебя более допустимо, чем убийство
Геометра?_
_Наверное._
_Спасибо._
Я не хотел ему лгать. Впрочем, возможно ли соврать существу, живущему
в твоем теле и читающему твои мысли?
Как бы там ни было, я рад отсутствию надзирателей людей...
Со стороны вышки послышался шорох, и я