Звезды - холодные игрушки
К списку книг
спокоен"_
Ник-Ник-Никки... мальчик чужой, далекой Земли, такой похожей Земли...
Нам суждено было встретиться -- пусть ты был уже мертв в миг нашей
встречи. И все-таки ты во мне, и ты еще немного жив. В отличии от
Наставника Пера, после которого не останется ничего.
Ты будешь жив, пока живу я. И, может быть, впервые в жизни будешь
спокоен. Хоть недолго.
А Катти читала стихи дальше, легко, не напрягаясь, она помнила их
наизусть, и я сжался, ибо знал, что она скажет дальше:
_-- "Мои воспоминания стали его
я же не помню сейчас ничего
а он побежал поплакать на могилку дедушки моего
присяжного укротителя диких зверей
который был может не лучшим но и не худшим из людей..."_
-- Он был хороший поэт, -- сказал я. -- Он был настоящий поэт, Катти.
-- Я могу продолжить, -- сказала Катти.
Я тоже это мог. И продолжил:
_-- "А память,
из чего она состоит
как она выглядит
и какой потом обретает вид
эта память..."_
-- Я не знала, что Никки читал вам эти стихи, Наставник Пер, --
задумчиво и словно бы даже с неловкостью сказала Катти. -- Он ведь
написал их три месяца назад. Наставник, неужели вы знали, что Ник
продолжал писать стихи? Наставник?
Я молчал. Мне нечего было сказать.
-- Наставник Пер, вы очень хорошо их читали, -- Катти не отрывала от
меня взгляда, все более и более недоумевающего. -- Почти как Никки. Как
Никки.
Вот ты и попался, Петя Хрумов.
Есть такая штука, под названием душа, и ее подделать куда сложнее,
чем форму лица или генотип.
-- Воды... -- попросил я, оседая на землю. -- Катти, принеси воды.
Мне... мне плохо. Воды!
Секунду растерянность и неясное подозрение боролись в ней с
готовностью прийти на помощь. Потом Катти бросилась бежать к туннелю,
ведущему в здание интерната.
А я, вскочив со всей прытью старческого тела, метнулся к транспортной
кабине.
Все. Кончилась передышка. Началось бегство.
И все равно, Ник Ример, спасибо тебе за стихи!
Я ударил кулаком в ртутную жижу терминала. Миг, пока управляющие
системы Геометров, эти куцые электронные мозги, входили в контакт с моим
разумом, был долог и томителен. Я попался. Я раскрылся.
И потерял шанс передохнуть, отсидеться день-другой в теплом нутре
интерната...
_Пункт назначения?_
-- Наставник!
Я обернулся, встретившись взглядом с Катти. Она вернулась. Замерла
как вкопанная на краю полянки, глядя на Пера, только что хватавшегося за
сердце, а теперь -- собирающегося улизнуть.
Слишком мало во мне от Наставника Пера! Только плоть.
Его душа была мне чужой.
И Катти почувствовала неладное.
_Уточните пункт назначения!_
Куда бежать? Где меня не догадаются искать в первую очередь? Где
можно укрыться, спасая свою бесценную жизнь, свое трижды сменившееся
тело...
_Кабина?_
Я даже не успел обрадоваться. Управляющая система прочла мои мысли и
сочла их приказом. Здорово.
-- Первая! -- крикнул я.
_Входите._
-- Наставник! -- закричала Катти, когда я нырнул в открывшуюся дверь.
-- Наставник?
Она бросилась к кабине, и я увидел ее лицо сквозь мутное стекло,
почувствовал напряженный и уже понимающий взгляд.
Потом снизу ударил голубой свет.
Бег.
Все что мне осталось. Скрываться, прятаться, ускользать. Один человек
-- слишком мало, чтобы изменить мир.
_Место прощания. Освободите кабину._
Я постоял секунду, прежде чем выйти. Сквозь стекло пробивался свет --
неровный, мерцающий, багровый.
В какую преисподнюю привела меня транспортная кабина?
Шагнув в открывшуюся дверь я замер.
Темно. Здесь ночь -- и, почему-то, кажется, что она здесь всегда.
Жарко. И этот жар -- такой же вечный, как и тьма. Воздух тяжелый и
душный, наполненный запахом пепла.
Тянул со спины слабый ветерок, но и он был горяч