Звезды - холодные игрушки
К списку книг
Всплыли безумные проекты
орбитальных лифтов...
А потом оказалось, что Пыльники используют мономолекулярную нить
только в том жизненном процессе, наиболее близким аналогом которого
являются роды. И мы можем применять нити лишь для той же цели.
Были скандалы, отставки, просьбы к Сильным... Потом магнитные
контейнеры, в которых хранились нити, поместили на охраняемый склад. До
лучших времен. Возникли академии Межзвездной Торговли, где люди начали
учиться обходить торговые ловушки. Иногда это удается, вот как с
кортризоном, которым "украшен" даниловский "Волхв". Чаще -- нет.
Третий старт, откуда ушел в космос "Пророк", почти в десяти
километрах от гостиницы. И все же грохот стоял изрядный. Подрагивали
стекла в дюралевых рамах, огненная струя, на которой балансировал
челнок, ползла вверх. Неторопливо и мощно. Впечатляющее зрелище.
Но только я бы предпочел тихий и спокойный старт в гравитационном
луче.
-- Удачи, ребята, -- сказал я вслед челноку.
Хочется надеяться, что на этот раз нас не обжулят. И доставленные на
Землю плутоний-бериллий-платину можно будет использовать не только в
гастрономических целях.
Хлопнула дверь, я обернулся. В номер вошел Данилов.
-- Я стучал, -- сообщил он, подходя ко мне. Глянул в окно,
прищурился, разглядывая исчезающий в небе корабль. -- Удачи, Вася...
Я молчал.
-- Не злись, Петр. -- Данилов опустил руку мне на плечо. -- Хватит
дуться. Я не злодей, а ты не святой. Ну?
Когда я кивнул, Данилов расслабился.
-- Ну и здорово. Там твой дед прибыл, с какой-то девушкой.
Он едва заметно подмигнул.
-- И с кучей баулов. Не любит он путешествовать налегке?
-- Не знаю. Мы вместе не путешествовали.
-- Андрей Валентинович сейчас у Киселева. Кофе пьют. А нам пора к
эскулапам. Двинулись?
И впрямь, пора было на последний предстартовый медосмотр.
Лет тридцать назад мы бы не разгуливали перед стартом так вольно. Был
бы и карантин, чтобы не подцепить перед полетом какую-нибудь заразу. И
строгий контроль медиков, и непрерывные инструктажи и тренировки. Но все
меняется. Сейчас космос -- на потоке. Сейчас мы прилетаем на космодром в
день отлета, и нет у нас никаких дублеров. Пятнадцать -- двадцать
пилотируемых стартов в день, только с российских космодромов! Американцы
делают чуть больше, европейский космический консорциум чуть меньше. А
еще японские, китайские, южноамериканские и африканские компании.
Двадцать космодромов, еще столько же строится. Сотни кораблей. И еще
больше - на стапелях. Подчистую выметены все старые разработки,
"Спирали" и "Гермесы", проектируются новые, сверхтяжелые носители и
корабли. Космонавтов просто не хватает, летчиков переучивают для
космических полетов в течение шести -- восьми месяцев. Поток!
А что делать, слишком велика естественная убыль... Исчезают в
космосе, бьются при посадках, взрываются на стартах корабли. А в них --
мои коллеги. Знакомые и незнакомые.
Все наши вольности -- как последняя рюмка и сигарета для
приговоренного к расстрелу...
Осмотр был быстрым, даже слегка халтурным. Меня за последние два дня
осматривали так много, что врачи сделали маленькое послабление. А вот
Данилову досталось. Он очень долго просидел в кабинете гастроэнтеролога.
Вышел злой, хоть и с зеленым штампом в медицинской карте.
Не знаю, что уж там у него нашли, признаки гастрита или легкий
геморрой, но выглянувший следом врач сказал:
-- И соблюдайте все назначения!
-- Непременно, -- бросил полковник через плечо.
До старта оставалось два часа.
Когда мы оделись, и вышли от врачей, я спросил Данилова:
-- А когда ты...
Полковник глянул на меня, и вопрос повис в воздухе.
-- Идем к Киселеву.
К административному корпусу мы подошли минут через пять. Сек