Тени снов
К списку книг
кроме пожилой
учительницы, чопорной и самовлюбленной, по возрасту годящейся мне в
матери, никто не способен обо мне позаботиться.
О том, что я способен о ком-то позаботиться, речи не шло вообще.
-- Улечу я, Ромка, -- сказал я. -- Куда угодно. В приграничье, на
рудные планеты. Не могу я больше так. Бродить, ждать, пока абори
предложит тебе кусочек фекалий...
-- Жемчужины -- не фекалии! -- оскорбился Роман. Он был старателем
неутомимым и довольно везучим.
-- Да хоть почечные камни, -- злорадно повторил я слова Огарина. --
Это же безумие! Жить, надеясь, что выпадет удача, и тебе подарят никому
не нужный кусочек чужой плоти! Что вспоминать будешь, когда время
умирать придет? Как с флягой по джунглям бродил?
Ромку проняло. Мы были добрыми приятелями, но сейчас я перешел грань.
Он встал, склонился надо мной.
-- Умирать не тороплюсь! И на омоложение заработаю! Да хоть сейчас
помирать -- найду, что вспомнить -- сорок три жемчужины свои, жену,
пацанов! А ты, Лешка, что вспомнишь? Детские свои скульптурки? Кстати,
из чего ты их лепил, обличитель? Вот они-то... как раз... Если бы на
Терре настоящие художники знали... в руки бы их не взяли!
Я молчал. Потому и перестал, чего уж скрывать. Как узнал, что такое
на самом деле попадающиеся в лесах янтарные кругляши, из которых так
интересно вырезать -- вырезать, а не лепить -- красивые, сверкающие под
солнцем статуэтки... так сразу и перестал резьбой баловаться.
-- Беспутный! -- жестко сказал Роман. -- Может, собрать тебе общиной
денег на билет? Ты же сам никогда не заработаешь, тебя и так всем миром
содержат!
Я вскочил -- земля под ногами качнулась, но я устоял, и быстро пошел
прочь от клуба. Алкоголь будто перестал пьянить, видно, слишком много
адреналина выплеснулось в кровь. Ромка, который горячился редко, а
остывал быстро, замолчал, и неуверенно крикнул вслед:
-- Эй, да перестань ты, на правду не обижаются!
Не останавливаясь я шел вперед, к кромке поля. Да, да, я хочу
убраться отсюда! Я всю жизнь об этом мечтал! Но не мог же я, пацан,
улететь на сказочную, великую, древнюю Терру, когда болела мать! И с
этим проклятым набором волонтеров... ну не хотел я руку ломать, кто ж
такое захочет, я себе тренировку устроил, решил показать все, на что
способен, комиссии, а тут...
И сегодня. Шла в руки удача, шла жемчужина огромной цены. Сдал бы ее
в контору, получил чек... и через неделю, на туристическом лайнере
"Афанасий Никитин", что раз в полгода останавливается у планеты,
отправился бы в метрополию.
А теперь -- конец. "Всем миром на билет" мне не скинутся, это уж
точно. Вместо того придет батюшка Виталий, выпьет со мной, или травки
покурит, если пост, посмотрит укоризненно в глаза, начнет говорить о
Боге, о судьбе, о том, что я своим безалаберным поведением огорчаю
Господа, что последствия -- духовные -- для меня будут очень прискорбны.
И не замечу, как пойду под венец с пожилой, толстенькой, занудливой
Ольгой Петровной...
Я пришел в себя, оказавшись на краю взлетного поля. Было совсем
темно, и в ночном небе вспыхивали, чиркали, сгорали и тухли звезды. Ну,
не звезды... падающие звезды. Наша планета окутана пылевым облаком --
из-за него настоящих звезд мы никогда и не видим. Зато каждый миг над
головой сгорают тысячи микрометеоритов. Говорят, настоящие звезды точно
такие же, только они не мерцают, горят ровно и спокойно. Говорят, что
наше звездное небо красивее обычного. Потому и приезжают иногда туристы
-- провести одну ночь, потанцевать и выпить под мерцающим шатром...
Не знаю.
Я хотел бы увидеть настоящие звезды.
Я хотел бы летать от звезды