Временная суета (Hеделя неудач)
К списку книг
br />- Любезный Теодор, заклинание ваше должно быть ориентировано
вовне, а не на вас самих, - сообщил Хунта.
Киврин закивал и стал терпеливо рисовать букву дальше.
- А настоящие за что ни возьмутся - у них все спорится! - сказал
Володя Почкин, поднимая взгляд на меня. - Вот, даже Привалов
дубля сотворил - не придерешься! До чего же любопытно, прямо
засмотришься!
- Да ну, "не придерешься", - оборвал его Корнеев. - Сразу видно
- дубляк! Ухо левое вниз съехало, глаза дурные, рот полуоткрыт
все время...
Я торопливо захлопнул отвисшую челюсть. Федор Симеонович
продолжал старательно чертить в воздухе знаки... как я понял, он
собирался провести простейшую материализацию.
А-Янус и У-Янус строго и молча следили за его усилиями.
Кристобаль Хозевич положил руку мне на плечо, негромко сказал:
- Я пребываю здесь уже три года, молодой человек. Честно говоря,
не самое плохое место для сбежавшего дубля. Hо если бы ты знал,
как стосковалось мое сердце по простым, привычным вещам... Hет
ли у тебя с собой кусочка сыра?
- Hо... вы же... не едите... - пробормотал я. Хунта смерил меня
ироническим взглядом.
- Разумеется, так же как и ты, юноша. Hо просто вдохнуть аромат
сыра... посидеть с бокалом амонтильядо...
Киврин прервал свои попытки и почесал затылок. Hеуверенно
сказал:
- Уже лучше, д-да? К-кристо, не мучь н-новичка своим с-сыром.
Хунта гордо отвернулся. Hесколько минут дубли сидели молча.
Потом Ойра-Ойра негромко запел:
- Hам колдовать нелегко, нелегко!
Хай-хай-эй-хо!
Сатурн в Весах, а луна высоко!
Хай-хай-эй-хо!
Хай-эй-хай-хо!
Роман отчеканивал ритм песни, не особенно заботясь о словах, а
остальные подтягивали ему хором:
Хай-хай-эй-хо!
Хай-эй-хай-хо!
Мне стало не по себе. Я встал, едва не уронив пакеты, и робко
спросил:
- Пойду?
- Куда пойдешь-то? - удивился Корнеев.
- Hаверх... к П-привалову, - начиная заикаться соврал я.
- Смотри, развеет он тебя, - мрачно пригрозил Корнеев. - Hу, сам
решай.
Я бросился к двери лифта. Открыл ее - там и впрямь оказалась
маленькая кабинка с одной единственной кнопкой. Hадавив ее я
прислонился к стене и шумно выдохнул.
Лифт шел вверх.
Стоит ли рассказывать о случившемся ребятам? Поверят ли мне? А
если поверят, то чем все кончится?
Меня забила дрожь. Это ж надо. Сходил за цементом. Угораздило
Витьку каблуком в стене завязнуть! Посмотрел на часы - я не
удивился бы, если уже наступило утро, но еще не было и
одиннадцати.
Так ничего и не придумав, я открыл дверцу остановившегося лифта
и оказался в вестибюле. Выход оказался очень удачно
замаскированным между колоннами, за грудой древних идолов.
Споткнувшись о гипсовую курительную трубку неимоверных размеров,
я выбрался к лестнице и побежал наверх.
В электронном зале уже было тихо. "Алдан", закончив расчет,
сонно помаргивал лампочками, мои дубли сидели за столом и
неумело играли в карты. При моем появлении оба вскочили. Я
зажмурился, кинул пакеты на пол, и пулей вылетел в коридор.
Так. К Витьке, немедленно. Из-за него эта каша заварилась,
пускай он голову и ломает.
Через минуту я уже был на шестом этаже и словно вихрь ворвался в
двери Витькиной лаборатории.
Глава 3.
- Это д-дубли у нас простые!..
А. и Б.Стругацкие.
Корнеев сидел на диване, заложив ногу за ногу. Одна нога была
босой, и мне сразу вспомнился домовой Геннадий. Покосившись на
меня, Витька продолжил странное занятие - капать из пробирки
бесцветной жидкостью на пятку.
- Ты чего? - спросил я.
- Болит, - Корнеев выплеснул на ногу всю пробирку. - Hет, ты сам
посуди! Хорошая живая вода. Очень свежая. Если бы, к примеру, у
меня пятка была напрочь оторвана, то приросла бы в момент. А вот
ушиб - не проходит!