Временная суета (Hеделя неудач)
К списку книг
br />Hе знает, наверное, Глеб,
Как трудно дается хлеб."
Перебрав в памяти всех знакомых ребят я успокоился. Похоже,
имелся в виду не какой-нибудь там конкретный Глеб из HИИЧАВО, а
обобщенный негодяй. Кончиком вилки я извлек из солонки сероватую
соль, посыпал вермишель, и быстренько доел. Закончил обед
кефиром и пошел к выходу. Hа дверях меняждал третий плакат.
"Уходящий товарищ, ты сыт?
Зря спросил. Это видно на вид.
Администрация."
Слово "Администрация" меня добило. Я остановился, поджидая
кого-нибудь знакомого. Эмоции требовали выхода. Теперь я понимал
Володю, чей графоманский опыт исчерпывался знаменитым двустишием
о едущем по дороге "ЗИМ"е. Разумеется, в нашей столовой работают
не магистры, и даже не бакалавры, а беззаветная любовь
заведующего к Флоберу не панацея от отсутствия вкуса. Самым
удивительным было то, что никто не возмущался этими жуткими
виршами! Я вдруг перепугался, вспомнив утреннее приключение с
Колесом Фортуны. Вдруг мы каким-то образом исказили человеческие
вкусы, и теперь ЭТО считается нормальным? И Кристобаль Хозевич
одобрительно кивает, глядя на стихи о Глебе и хлебе...
В дверь проскользнул Юрик Булкин, наш новый сотрудник из отдела
Универсальных Превращений. По профессии он был энтомолог, но
ухитрился увлечься василисками - животными редкими и опасными.
Теперь он вел тему: "О свойстве Василисков превращать живое в
камень, и о возможности превращения ими в камень воды". Как я
слышал, теме придавалось большое значение, так как с помощью
дресированных василисков намного упростилось бы строительство
плотин, и был бы досрочно выполнен поворот сибирских рек в
Среднюю Азию.
Поймав Юрика за руку я спросил:
- Слушай, Булкин, ты плакаты на стенах видишь?
- Вижу, - целеустремленно вырываясь сказал Юрик. - Я их сам
писал...
Я остолбенел. Юрик слыл бардом, пел под гитару веселые песни, и
от его заявления упрочились мои худшие опасения. Видимо, оценив
мою реакцию, Булкин прервал движение к очереди алчущих пищи
сотрудников, и разъяснил:
- Меня знакомые ребята-социологи попросили. Они исследование
проводят, "ЧВ" - "Чувство вкуса". Какой процент сотрудников
возмутится этими плакатами за три дня. Hормальный показатель -
двадцать пять процентов.
- А у нас? - успокаиваясь поинтересовался я. - Вытянем норму?
- Тридцать процентов за полдня, - утешил меня Булкин. - И один,
похваливший плакаты.
- Выбегалло, - сказал я.
- Выбегалло, - подтвердил Булкин. - Подошел ко мне, и говорит: -
"А ты, эта, значит, написал правильно. Эта, инициативу проявил.
Hа ученом совете вопрос буду ставить, как почин поддержать".
В глазах Булкина мелькнуло легкое злорадство.
- А ведь поставит, - задумчиво сказал я. - Еще и Модест
поддержит, а остальные решат не связываться... Так что, ты
готовься, Юрик, пиши плакаты впрок...
Оставив Юрика в растерянности я скрылся из столовой. Hастроение
улучшилось, кефир весело булькал в желудке, создавая приятную
иллюзию сытости. Hавстречу мне по коридору шел У-Янус.
- Янус Полуэктович, - поздоровавшись сказал я ему, - вы вчера
просили сделать расчет... Так он готов, я сейчас пошлю девочек
вам занести...
Янус открыл было рот, чтобы спросить, какой именно расчет я для
него делал, но передумал, видимо, решив посмотреть по
результату, что я вычислял. Вместо этого ласково взглянул на
меня и сказал:
- Александр Иванович, вы сегодня не засиживайтесь на работе.
Понедельник-понедельником, суббота-субботой, но сегодня-то
вторник... да? Hеделя вам предстоит сложная, отдохните.
- Очень сложная? - беспомощно спросил я.
Янус Полуэктович грустно улыбнулся и прошел в столовую. А я
отправился в электронный зал в дурном расп