Искатели неба - 2
К списку книг
емя Урбис оттеснял от себя обычный Рим, сдавливал дома и улицы. Иногда проезжала, медленно и неуклюже, карета, но в основном люди шли пешком. И никто за нами не гнался.
- Йене, я знаю тут одно местечко... - начал я. - Надо нам переодеться. В мирское.
- Идем... - согласился Йене. Ему явно делалось все хуже и хуже - среди людей, среди открытых пространств.
- Только сам я туда не сунусь. Знают меня там, понимаешь? Сообразят, что Ильмар Скользкий убежал из Урбиса.
- Ты что же, думаешь, кто-то знает, что Церковь тебя схватила? - удивился Йене. - Тайна это. Человек десять - двадцать, пожалуй, знают. Не удивлюсь, если и Владетелю не сообщили.
- Тогда тем более туда дороги нет. Продадут меня вмиг. А вот тебя не выдадут. Мало ли зачем монаху мирская одежда и грим. Да... тем более решат, что никакой ты не святой брат, а вор, монахом прикинувшийся.
- Теперь так оно и есть, - согласился Йене. Рим я знал плохо, но все-таки через час мы вышли к площади Одиннадцати Раскаявшихся. Примечательна она была скульптурной группой, в центре возвышающейся: одиннадцать римских солдат, упавших на колени и ниц, протягивающих, руки к тому, кого изобразить скульптор не дерзнул. Скульптуры были славные, изваянные самим Микеланджело, по особому разрешению Пасынка Божьего. С одной стороны, не пристало статуи апостолов на площадях ставить, на радость голубям, но с другой - ведь тогда Одиннадцать Раскаявшихся еще не стали апостолами вместо одиннадцати проклятых вероотступников. Вот и появились на площади римские солдаты, уже осененные невидимой благодатью, но еще не ставшие рука об руку с Искупителем.
- Вон тот дом, - указал я Йенсу. - На первом этаже, там актерская лавка, и костюмы любые, и грим...
- Откуда деньги? - горько усмехнулся Йене.
- Вместо денег скажешь - да любому, хоть продавцу, хоть хозяину: "Старик Балтазар меня послал. Просил забрать заказ на двоих, что на той неделе делал".
Йене недоуменно посмотрел на меня.
- Хозяин - сам бывший вор, - объяснил я. - Платят ему - и немало - за то, что всех с этими словами приходящих он снабжает одеждой, гримом и толикой денег. Во всех крупных городах такие лавчонки есть.
Мне показалось, что бывшего - чего уж греха таить, и впрямь бывшего - монаха хватит удар. Неужто он думал, что воровская братия - одиночки, и нет у нас общей казны, общих законов и сходок?
- Тебя спросят только об одном, - продолжил я. - "Какой заказ?" Ответь... как считаешь, кем нам нарядиться лучше?
Йене неуверенно пожал плечами. Ох, намучаюсь, если придется долго с ним пробыть!
- Скажешь... - Я заколебался. - Скажешь, что костюмы для купца и приказчика.
- Теперь я и впрямь твоим слугой буду, - пробормотал Йене.
- Нет, ошибаешься. Приказчиком я оденусь. Купцу в дороге можно щеки надувать и молчать важно. А вот приказчику суетиться придется. Иди, Йене.
Он все еще медлил.
- Если нас схватят, - слегка надавил я, - то будут пытать. Меня-то уж точно! А тогда, сам понимаешь, все раскроется. И считай, что не спас ты своего сына, не спасся сам и меня угробил. К чему тогда было из подземелий выбираться, беднягу Пьера по башке бить?
- Уж его-то точно стоило огреть, за его стряпню... - пробормотал Йене. И двинулся к лавке довольно уверенной походкой.
Я вздохнул и отошел к скамейке. Если все пройдет гладко, то через час мы будем трястись в дилижансе, удаляясь от Рима. А если нет...
Опустив руку под рясу, в карман штанов, я потрогал лезвие ножа. Плохой нож.
Но себя убить я сумею. Лучше ад, чем каменная яма.
Дорога от Рима к Лиону - без малого тысяча километров. Но дорога хорошая, ей еще и века нет. Каменные плиты уложены ровно, стык в стык, по ширине - даже два больших дилижанса разъехаться могут, а кое-где, когда дорога проходит мимо крупных сел и городков, вместо плит выложен новомодный асфальт.
Что бы делала Держава без хороших дорог?
Наверное, на провинции бы распалась. Ведь сейчас путь от Рима к Лиону,