Искатели неба - 2
К списку книг
сть в теплой койке - хуже самой смерти.
- За помощью, - кротко ответил я. - Историю нашу ты теперь знаешь, почему Маркус из Версаля убежал - тоже. Я вижу, ты моим словам веришь... так помоги!
Жан Багдадский всплеснул руками:
- Антуан! Ты слышишь? Самый коварный и страшный преступник Державы явился просить помощи у законопослушного гражданина! Преступив законы человеческие и Божеские, совратив на неверный путь честного слугу Церкви!
Антуан молчал. Пулевик свой он спрятал в кобуру, хотя застегивать ее не стал. Йене, нервно озираясь, мелко отхлебывал из бокала. Он чувствовал себя хуже всех нас.
- Почему я тебе помогать должен, а? - вопросил Жан. - Ильмар Скользкий?
- Потому что вся судьба мира сейчас решается, - твердо сказал я. - Если Маркус - Искупитель, то долг наш общий - помочь ему. Если Искуситель - то мы должны его остановить.
- Маленький Марк - Искупитель... или Искуситель... Ох, ну и дела. - Лекарь потряс головой, будто собираясь сбросить остатки волос. - И как же ты намерен правду познать? Не лучше ли оставить Дому и Церкви решать столь важный вопрос?
Я покачал головой:
- Нет, лекарь. Не лучше. И у Дома, и у Церкви слишком большие интересы на грешной земле. Боюсь, перевесят они, когда решать придется.
Жан прекратил ерничать. Вздохнул, схватился за голову, топорща седые волосенки. И сказал, с неожиданной искренностью:
- Ну ладно, тут ты прав. И что для себя сейчас выгоды не ищешь - тоже верю. Но как ты будешь решать, кто есть Маркус?
- Не знаю. В этом совета и прошу.
- Только в этом?
- Нет. Еще я не знаю, куда сейчас подадутся Маркус, Хелен, Луиза и Арнольд. Жан поморщился:
- А я тут чем помогу? Про Хелен слышал кое-что...
- Хорошая летунья... - вдруг тихо вставил Антуан. - Красивая женщина... если память меня не подводит.
Жан сделал долгую паузу, будто упрекая Антуана за вмешательство в разговор, и продолжил:
- Ну а про Луизу и Арнольда - считай, одни только имена и слышал! Откуда мне знать, куда твои друзья-товарищи кинутся?
- Кто из них решать будет? - спросил я, глядя в глаза Жану.
- Маркус... - неохотно признал старик. - Что бы они там ни решали, а двинутся туда, куда Маркус захочет. Сами того не понимая.
- Ты лучше всех Маркуса знаешь, - продолжил я. - С младенчества, считай.
Сам пуповину ему обрезал...
- За родами присматривал, а пуповину не резал. На это акушерка есть, - ответил Жан. - Ну да, знаю. Знал.
- Значит, можешь предположить. И кто такой Маркус, добро или зло он несет.
И куда сейчас отправится.
Жан Багдадский, барон не принадлежащих Державе османских земель, забарабанил по столу сухими тонкими пальцами. Задал я ему задачку. И самое главное, что найти ответ ему самому хотелось.
- Антуан, а что ты скажешь? - спросил он. Старый летун вздохнул:
- Жан, я представляю себе суть вопроса, но принца Маркса даже не видел в глаза.
- При чем тут это? Я-то Маркуса знаю как облупленного. Как-никак лечил, да и общался немало. Мальчик он был славный, добрый и умный. Но! - Жан назидательно поднял вверх палец. - Все толкователи святых текстов сходятся на том, что Искуситель как раз таки и будет производить впечатление человека хорошего и доброго! При этом сильного духом, умеющего людьми управлять и к нужной ему цели подводить.
- А что говорят святые тексты об Искупителе? - Теперь уже Антуан дал волю иронии.
- То же самое, - мрачно ответил Жан. - Только доброта Искупителя истинная, а у Искусителя - притворная. Говорится, что человек искренне верующий сам, мол, разницу почувствует.
- Замечательная метода, - кивнул Антуан. - Если бы в полете нам приходилось полагаться лишь на чутье - ни один летун не дожил бы до старости.
- Не богохульствуйте... - тихо сказал Йене. - Нельзя сравнивать таинство божьей любви и грубое искусство управления планером...
Глаза у Антуана прищурились. Зная Хелен, я готов был ожидать любой резкости - летун, говоря о своей профессии, на