Искатели неба - 2
К списку книг
тыгрался на нас.
Впрочем, мрачность недолго пребывала на его лице:
- Ничего. Говорят, он до сих пор с женщинами дела иметь не может. Как заберется с кем-то в кровать - так и пачкает исподнее!
Громко захохотав, Пивичко сдвинул со мной тяжелую глиняную кружку.
- Давай, жид. Восславим... ты в Сестру-то веруешь?
- Как можно! - Я тряхнул пейсами. - У нас своя вера, любезнейший!
- Значит, правильный иудей, - довольно произнес Пивичко. - Я так сразу и подумал. Я, брат, правильных жидов сразу вижу! Ну так давай Державу восславим. Прозит!
Мы чокнулись кружками.
- Исаия! - тревожно позвал Антуан, восседая за своим персональным столом.
- Мальчик мой, ты пьешь пиво? Откуда ты взял это пиво?
- Я его угостил, уважаемый, - ответил Пивичко, стирая пену с усов. - Вроде как обычаи ваши дозволяют?
- Ему еще рано пить пиво! - упорствовал Антуан.
- Да ему своих детей пора к пиву приучать! - возразил Пивичко.
- А кто платит за пиво? - подозрительно спросил Антуан, обгладывая крылышко.
- Я. - Пивичко подмигнул мне.
- Ну... тогда пей, пей, Исаия. Только дай мне попробовать, не слишком ли крепкое пиво!
Захохотав, Пивичко подозвал подавальщицу и потребовал еще пива. Для нас и для "старого жида в углу зала".
Да, актер из Антуана вышел великолепный. Он переигрывал, конечно. Такие иудеи разве что в анекдотах бывают. Но для дешевого трактира и простой публики как раз такая игра и требовалась.
- Куда едете-то? - полюбопытствовал Пивичко.
- В Аквиникум. Бывший сапер скривился.
- Ох... Не люблю мадьяр.
- Чего так?
- Я, брат, их насквозь вижу. До чего же противный народ! Жулик на жулике!
И вечно на своем лопочут, ни одного слова человеческого нет. Будто им романского мало, выдумали себе язык, покарай их Искупитель!
Тут я в чем-то с ним был согласен. Конечно, на каком языке меж собой говорить - это дело личное, но такого языка, как у мадьяр, во всей Державе не найти. Только у диких киргизов в руссийских степях наречие похоже.
- А разве у них пиво? - продолжал кипятиться Пивичко. - Нет, ты скажи, разве пиво умеют они варить?
- Зато вино... ничего.
- Вот именно, что "ничего". Разве с моравским или галлийским сравнить?
Я кивнул, решив не спорить. Не удержался только от замечания:
- Говорят, бани у них хороши, даже в Риме таких нет...
- Бани! - Пивичко смачно сплюнул на пол. - Дерьмом в их банях несет!
Яйцами тухлыми! Вода эта... серная. И ходят мужики среди мужиков в фартуках! В фартуках, в бане, ты подумай! Будто сраму стыдятся!
Он воинственно оглядел зал, будто надеялся найти здесь мадьяра, причем голого, в фартуке, и воняющего тухлыми яйцами.
- Нет, ты скажи, зачем мужику от мужика в бане под фартуком прятаться?
Сразу видно - дело нечисто! Что вы там делать собрались?
- Перцем торговать.
- Перец они любят, - согласился Пивичко. - Их бы этим перцем накормить до отвала... Только они ж сами перец растят да от османов завозят!
- У нас из самой Вест-Индии перец, - объяснил я. - Такой жгучий, какого у османов не бывает.
- Тогда с выгодой съездите, - согласился Пивичко; - Вот за что я вас, жидов, не люблю, но уважаю - всегда с выгодой обернетесь! Давай!
Через четверть часа мы взяли еще по кружке - теперь уж литровой, чтобы зря не гонять милую подавальщицу. От насытившегося Антуана мне перепала половина курицы, которую я честно поделил с бывшим сапером. Как он рассказал, нынче ему принадлежала небольшая пивоварня на Боиште, а возвращался он из самого Парижа, куда договорился поставлять по двадцать бочек пива ежемесячно.
- Прибыль пока небольшая, - растолковывал Пивичко. - Но верная. И это начало только! Ты смотри, если тебя совсем отец затиранит, приезжай ко мне, я тебя управляющим поставлю. Я же вижу, ты мужик хваткий, даром на посылках бегаешь. И в пиве толк понимаешь. Так что подумай!
Я согласился, что если совсем замучаюсь угождать ворчливому р