Искатели неба - 2
К списку книг
копы.
- Доброго утра и легкого пути, ваше преосвященство, - повторил я, раздумывая, не опуститься ли на колени. Нечисто дело. Эх, не будь со мной Антуана, дал бы деру! Если двери конюшни открыты, можно было бы успеть на коня вскочить...
Епископ задумчиво смотрел на меня. Потом спросил:
- Знаешь ли ты притчу о бесплодной смоковнице? Дались ему эти смоквы!
Притчу я знал, но зачем епископу экзаменовать двух послушных иудеев на знание святых текстов?
- Да, ваше преосвященство. Епископ ждал, и я начал:
- На другой день, когда они вышли из Вифлеема, Он взалкал. И увидев издалека смоковницу, покрытую листьями, пошел, не найдет ли чего на ней; но пришел к ней, ничего не нашел, кроме листьев, ибо еще не время было смокв. И сказали Искупителю ученики Его: что же Ты не проклял ее? ибо не пожелала она накормить Тебя! пусть не вкушает никто от нее плода вовек! Разгневался Он и ответил: не знаете, чего просите: можно ли ждать плодов, прежде чем созрели они? можно ли ждать приплода, прежде чем вырос скот? можно ли ждать веры, прежде чем окреп дух? Устыдились ученики Его и спросили: "Зачем же ты пошел к смоковнице, раз не могла она дать Тебе плоды свои?" Он, отвечая, говорит им: истинно говорю вам, ищите добрые плоды и даны будут, ищите зимой и летом, весной и осенью, в свете и во тьме, но не проклинайте, если время их еще не настало.
Я замолчал, переводя дыхание. Притчи я с детства любил послушать, но чтобы так, без остановки, без единой запинки - это с перепугу.
Епископ улыбался. Потом спросил:
- А в чем смысл этой притчи?
- В том, что человек должен стремиться к добродетели, искать ее денно и нощно, но если добродетель еще не достигнута, то нельзя это человеку в вину ставить, - чувствуя себя учеником на суровом экзамене, ответил я.
- Ты, верно, чтишь законы и обычаи Державы? - спросил епископ.
- Да, ваше преосвященство.
Епископ размышлял. Может, не подобает иудеям к самому Епископу с приветствиями обращаться? Да нет, доводилось мне такое видеть, и не раз. Пускай вера и другая, а уважение к Церкви проявлять им требуется.
- Счастливого пути и тебе... - Епископ вдруг резко, даже монахи-охранники вздрогнули, подался через стол, коснулся моего лба крепкими пальцами и шепотом добавил:
- Ильмар.
Я окаменел.
А епископ, с удовлетворенным лицом выпрямившись, откинулся на спинку кресла и громко сказал:
- Вижу, вы достойные подданные нашей Державы. И куда же лежит ваш путь? Я молчал. Нет. Хватит. Если догадка Жана была верна, то...
- В Аквиникум, ваше преосвященство, - любезно сказал Антуан. - Мы скромные торговцы, ваше преосвященство...
- Садись, садись! - Епископ мягко и в то же время повелительно указал на соседнее кресло - откуда как ветром сдуло охранника. - Негоже старому человеку стоять перед молодыми.
Ну, по сравнению с Антуаном он и впрямь был молод, хоть полета лет всяко прожил... Я медленно поднялся с колен.
- И ты садись, - любезно велел епископ. - Отрадно увидеть столь искушенных в вере, пусть и не достигнувших еще прозрения, людей. Тем более что путь мой по странной случайности лежит в Аквиникум. Не есть ли это знак свыше, что я должен предоставить вам место в моей карете?
- О нет, мы не достойны столь высокой чести! - живо отреагировал Антуан. - Правда, Исаия?
- Какой еще Исаия? - с упреком спросил его епископ. ? таким выразительным упреком, что Антуан замолчал. А епископ повернулся к стоящему монаху и велел:
- Иди к дилижансу, пусть этим добрым людям вернут остаток денег за проезд. Дальше они поедут с нами.
Монах склонил бритую голову и вышел.
Мы с Антуаном мрачно смотрели друг на друга. "Ох беда, беда пришла в наш дом" - так любила говорить моя мать при самом мелком расстройстве: соль ли просыплется, или дорогие шведские спички ломаются одна за одной, не зажигаясь.
Но тут-то и впрямь: беда пришла.
Честно говоря, я бы даже против самого епископа не решился выступить. Тут Ар