Искатели неба - 2
К списку книг
р. - Что Господу твои богатства, если сердце твое полно благодарности? А вот мне ты мог бы оказать услугу. Не в благодарность, а так, как должны помогать друг другу братья во Искупителе.
- Все что угодно, ваше святейшество! - Тон мадьяра не оставлял сомнений, что он и впрямь готов на все.
- Эти скромные иудеи, - Жерар кивнул в нашу сторону, - на самом деле выстолбы, такие же братья во Искупителе, как мы с тобой. Важные дела, касающиеся Церкви, привели их в Аквиникум. Важные и сугубо конфиденциальные. Им нужен верный провожатый, который не будет задавать вопросов и никогда никому не расскажет о том, что увидит. Никому!
Ференц закивал.
- Им потребуется обойти весь город, - продолжал Жерар ровным тоном, временами отхлебывая из кружки. - И Буду, и Обуду, и Пешт, потребуется - так и окрестности. Они не знают вашего языка, так что им нужен переводчик. Они не знают местности, так что им нужен гид. Днем и ночью, с утра до вечера и с вечера до утра.
Ни малейшего колебания в глазах Ференца не было. Он все-таки схватил руку епископа и припал к ней с поцелуем. На этот раз Жерар отнял руку не сразу.
Устало произнес:
- Я верил, что ты поможешь Церкви, так же, как она всегда готова помочь тебе. Ты можешь начать сейчас?
- Да. - Ференц вскочил. - Конечно!
- Отец... - Петер нерешительно посмотрел на епископа. - Может быть, лучше мне стать провожатым? Я знаю город лучше отца, поверьте. И столковаться с кем угодно смогу, вы же знаете, папа! И... и это мой долг!
- Ты ведь... - начал Ференц, но осекся.
- Нет, он уже не болен, - сказал Жерар. - Что ж... может быть, тут есть своя правда.
- Но, Петер, ты все равно слаб, ты не сможешь ходить быстро! - возразил Ференц.
- Я тоже не смогу, - внезапно сказал Антуан. - Старость - тяжелая болезнь.
В чем-то Жерар был прав. Наше неторопливое путешествие по улицам Аквиникума больше пристало выздоравливающему от смертельной болезни юноше, чем полному сил мужчине. Я сам порой склонен к неспешным прогулкам, а тут еще прибавлялась потребность следить по сторонам, но и меня неспешный шаг Антуана сдерживал и немного раздражал.
Аквиникум - красивый город. Ну, не самый красивый из тех, что мне доводилось видеть, но все-таки шарм в нем был. Величественная Буда, встающая на холмах по левому берегу Дуная, деловой Пешт, район мастеровых и торговцев, множество мостов занятных конструкций, обилие скульптур - были тут и обычные, полководцам и наместникам, а были и занятные: к примеру, памятник тому самому Геллер-ту - циклопических размеров каменная бочка, раздирая которую, вылезал на свет Божий мускулистый, словно борец, епископ. Размером бочка была с дом в три этажа, и выглядела устрашающе. Памятник делал какой-то знаменитый руссийский скульптор, за большие деньги выписанный в Аквиникум, но восторга у жителей он явно не вызывал.
По настоянию Антуана мы посидели в уютной кофейне, где выпили кофе с яблочными пирожными. Бледный, но явно здоровый Петер взирал на мир с видом заново родившегося человека, как оно, впрочем, и было. Наверное, с таким лицом я шел по улицам Урбиса, вырвавшись из ямы...
- Ты хорошо владеешь галльским? - спросил меня Антуан на языке веселых обитателей Лютеции.
- Да, неплохо. - Я кивнул. Вряд ли в кофейне окажутся знатоки галльского, мадьяры вообще слабы к языкам.
- Что ты думаешь об исцелении этого юноши?
- Наверное, то же, что и ты, Антуан, - осторожно ответил я. - Это немыслимо, но...
- Прошу прощения, мсье, - торопливо вмешался Петер. Говорил он по-галльски! - Простите, но мне знаком этот язык, и если ваш разговор не для чужих ушей...
Мы переглянулись.
- Спасибо, Петер, - поблагодарил его Антуан. - В разговоре... в нем нет особых тайн... Но мы хотели поговорить наедине. Какие еще языки ты знаешь?
- Романский и мадьярский, конечно. И еще руссийский, иудейский, османский, германский, иберийский. Остальные языки Державы... понемножку. Китайский учу, но он очень трудный, почти как руссий