Искатели неба - 2
К списку книг
...
Раздевшись, я забрался в прохладную постель. Закрыл глаза. Спор все никак не шел из головы. Как там руссиец говорил? Бог добр. Бог всемогущ. В мире есть зло. Что-то одно - неверно.
Жерар Светоносный на то ссылается, что мы сами творим зло, и Бог нашу волю насиловать не хочет. Так-то оно так...
Только когда по всей Державе чума прокатывается, оставляя за собой моровые столбы и опустевшие города, при чем тут человеческая порочность? Когда заигравшийся ребенок в реке тонет - где в этом его вина? В голодный год, когда солнце посевы сжигает, разве ж в человеческих силах было дождь вызвать?
Не так все просто, совсем не так...
Скорее уж ереси аквинцев выглядят убедительными.
Дернулся я под одеялом, руки святым столбом сложил. Ну что за напасть, эти богословские диспуты? Как попытаешься головой подумать - сразу в ересь скатываешься!
Бог - добрый! Бог - всемогущий! А зла в мире вообще нет никакого! Может, те, кто от чумы погиб, иначе бы против Дома восстали и умерли под преторианскими мечами лютой смертью? Может, ребенок, в реке утонувший, иначе вырос бы душегубом и собственных родителей ночью зарезал? То, что нам злом кажется, на самом деле великое благо!
И не буду я никогда больше этими мудростями голову забивать!
Мне бы от Стражи укрыться, мне бы друзей найти! Вот и вся работа, что простому человеку на земле положена. Ас еретиками пусть епископ спорит, в промежутках между исцелениями!
Как-то сразу мне полегчало.
Утро выдалось спокойным и светлым.
На террасе было немного зябко, но все-таки мы предпочли сидеть под солнышком, чем в комнатах. Жерар Светоносный, по которому никаких следов вчерашнего пьянства прочесть было нельзя, сидел по-простецки, в одних штанах, подставляя волосатую грудь солнцу. Антуан, напротив, зябко кутался в плед.
Ох немного ему осталось на этом свете, совсем немного... И все чудеса епископа ему не помогут - от старости нет лекарств.
- Возможно, Жан и Йене уже в Аквиникуме, - поймав мой взгляд, сказал Антуан. - Надо будет проверить...
- У вас назначено место встречи? - спросил Жерар, со своим неизменным аппетитом поглощая куски фаршированной телятиной тыквы под укропным соусом.
- Да, - кивнул Антуан, впрочем, не спеша поделиться условленными местами.
Жерар кивнул, отпил вина и удовлетворенно крякнул.
Повертел бутылку, с ухмылкой прочитал:
- "Бадачони сюрке барат". Бадачоньский серый монах... Почему миряне так любят называть вина церковными словами?
- Да потому, что понимаете вы толк в этом деле... - ответил я.
- Если бы, Ильмар! - Жерар покачал головой. - Сколько я встречал святых братьев, не способных на вкус не то чтобы год, а даже географию узнать!
Наливаешь такому вино худшего урожая, но со всем возможным восторгом - и он глаза от удовольствия закатывает. Хотя в любой дешевой харчевне ему такое вино черпаком из бочки нальют...
- Человеку вашего положения, - заметил я, упрека не выскажут, хоть уксусом гостей потчуйте... Жерар смешался. Отставил бокал и спросил:
- Так что будем делать дальше?
Мы с Антуаном обменялись взглядами, я ответил:
- Нам еще весь Пешт объезжать, на каретных дворах расспросы вести.
- Ну, мне за неверными женами охотиться нельзя, - усмехнулся епископ.
Рассказал ему Антуан придумку Петера, вот же старый болтун!
- Возможно, ваше святейшество попробует привлечь к поискам местных служителей Церкви? - спросил Антуан. Жерар развел руками:
- К каким поискам? Тем, что Урбис и Версаль ведут? Попросить пойманных преступников не в Рим отправлять, а ко мне? Антуан...
Старик кивнул, признавая нелепость предложения.
- Если их схватят, то меня в известность поставят, - продолжил Жерар. - Только вызволить уже невозможно будет. Здесь, в Аквиникуме, как оно ни странно, и мирские, и церковные власти действуют воедино, без всякой конкуренции. Друг от друга скрывать ничего не станут. Значит, если схватят Маркуса с товарищами, то поместят г