Искатели неба - 2
К списку книг
одделанным. За "Элефантом" раскинулся один из городских рынков, тоже частично крытый, бойкий и многолюдный, но по сравнению с магазином казавшийся крошечным сельским базаром.
Мы спустились на землю. Возчик неспешно въехал на стоянку перед магазином, где уже стояло не меньше сотни экипажей - и наемных, и частных. Как ни старались уборщики, а площадка была изрядно завалена навозом, и запах стоял будто на скотном дворе.
И тут нас ждала такая неожиданность, которую, по правде говоря, давным-давно надо было предвидеть!
Из широких ворот "Элефанта" вышли и направились навстречу нам иудеи. Три самых настоящих иудея в черных одеждах, кипах, с ворохом покупок. Один пожилой, двое - молодые парни, никто из них не выглядел особенно проницательными... только что с того, если ни я, ни Антуан по-иудейски ни слова не знаем!
- Шалом! - дружно поприветствовали нас - точнее, Антуана, молодые иудеи. А тот, что постарше, разразился целой тирадой.
Ой, беда...
Нет, не побегут иудеи к Страже, сообщать о фальшивых соплеменниках. Но слух пойдет и, значит...
Петер повернулся к нам и энергично замахал руками, по затейливому складывая пальцы. Потом кивнул иудеям и затараторил на их языке.
Мы с Антуаном так и стояли, дураки дураками...
Но речь Петера подействовала. Нам закивали, уже не пробуя ничего говорить, с дружелюбными и сочувственными улыбками. Я прижал руку к груди и на всякий случай слегка поклонился. Антуан просто кивнул.
Так мы и расстались со своими неслучившимися разоблачителями. Те проследовали на стоянку, где их, видно, ждал экипаж.
А мы вошли в магазин.
Что именно Петер сделал, понятно было и без слов. Представил нас глухонемыми, при которых состоял гидом и толмачом.
Одного не понять: почему он так сделал?
- Я был не прав? - вдруг спросил Петер. Увидеть нас уже не могли, и я ответил:
- Прав. Только почему ты так сделал?
- Я сразу понял, что вы никакие не иудеи, - чуть смущенно сказал Петер. - Никакие не выстолбы, ради тайной миссии носящие иудейскую одежду... какой крови человек, где родился и говорить учился - это все в разговоре слышно... и галльский акцент... и скандинавский...
- Может быть, ты знаешь и мое имя? - спросил я. Сердце зачастило, хоть и догадывался я, каким будет ответ.
Петер на миг сбился с шага. Но ответил твердо, хоть и не глядя на меня.
- Ильмар...
Антуан тяжело вздохнул.
- Я не выдам, - сказал Петер. - Никому. Ни Страже, ни отцу, ни Илоне.
Магазин внутри походил на дворец. Сверкали стеклянные витрины, шесть этажей были заполнены лавками. Роскошный пассаж был накрыт стеклянной крышей, повсюду стояли изображения элефантов - в виде каменных статуй, искусно сшитые из тряпок и набитые опилками, прихотливо вырезанные из дерева. На все этажи вели не только лестницы, но и огромные паровые лифты - возле каждого стоял бдительный служитель в униформе, строгим взглядом отпугивая детишек и провинциалов, желавших забесплатно по"" кататься.
- Здесь можно посидеть и поговорить? - спросил Антуан.
- Да... пойдемте...
Петер повел нас в глубь магазина. В закутке между табачной лавкой и магазином руссийской ситцевой мануфактуры обнаружилось маленькое кафе. Даже не кафе, так - стойка, за которой крупная седоватая женщина ручным прессом давила из овощей и фруктов соки, и пара столиков.
- Можно тут, - неловко предложил Петер. Мы уселись за столик. Антуан, углядев, что женщина как раз давит сок из солнечно-ярких апельсинов, жестами попросил стакан. Тот же сок заказал и Петер, я же молча ткнул пальцем в стеклянный графин с багрово-красной жидкостью. Люблю я вишневый сок, никакие апельсины с ним не сравнятся...
- Как ты понял, кто я? - спросил я у Петера.
- Глаза есть, - пробормотал Петер. - Не иудей, скрывается, ищет двух женщин, мужчину и мальчика... понять нетрудно. Вся Держава ищет...
- Петер, почему же ты не сказал нам сразу?
- Зачем? - вполне резонно ответил Петер.