Искатели неба - 2
К списку книг
льд стал центром их маленькой компании. Занял то место, что было моим. Нечему тут удивляться, ясное дело, что мужчина и офицер должен был всех возглавить.
Но все-таки неприятно.
Так, уходящий на двенадцать лет в солдатчину надеется, вопреки всему, что когда вернется, повидав мир и разбогатев, то найдет свой дом прежним.
Возвращается - и видит, что дом изрядно подновлен чьей-то крепкой мужской рукой; старый пес, бывший некогда преданным щенком, заходится в лае; выросшие дети ухмыляются и сторонятся ласки, а жена в постели зовет его чужим именем...
Две недели - не двенадцать лет службы, Хелен мне не жена, а разношерстная стайка беглецов - не семья. А все равно, все едино. Был у меня знакомец, бывший оксфордский студиоз, по пьяни и общей безалаберности из университета с позором выгнанный и промышлявший мошенничеством. Так вот, очень любил он приговаривать:
"Природа не терпит пустоты!"
По любому поводу говорил. Кончится ли вино в бутылке, надо ли соблазнить неуступчивую вдовушку, гуляет ли ветер в карманах - на все одна мудрость.
Природа не терпит пустоты. Отними у человека любовь - получишь ненависть.
Засади на каторгу всех воров - тут же появятся другие.
Над неудачливым студентом подшучивали все кому не лень. А он только плечами пожимал и отвечал той же присказкой. Мол, все равно найдется, над кем смеяться, так что смейтесь надо мной...
Чего уж удивляться...
Все это у меня в голове пролетело в один миг, и я спросил:
- Как будем к персам пробираться?
- У Арнольда есть тут старые верные друзья, еще с детских лет, - сказала Хелен. - Они должны связать нас с контрабандистами, те порой водят людей через границу. Завтра, послезавтра, как получится.
Ох, как мне не понравились эти слова о верных друзьях...
- Нам надо дождаться Жана и Йенса, - сказал я. Хелен нахмурилась:
- Ильмар, я понимаю, эти люди тебе помогли, но ждать опасно. Что, если их схватят по дороге и выпытают место встречи? Опять же этот Жан Багдадский, как я понимаю, дряхлый старик...
Она осеклась.
- Дряхлый и старый, вроде меня, - согласился Антуан. - Боишься, что он будет обузой, летунья? Хелен упрямо вскинула голову:
- Да, Антуан! Речь ведь не о нас идет!
Луиза часто закивала головой, всем видом показывая - в этом вопросе она Хелен всецело поддерживает. Вот же беда какая, когда речь о ее жизни шла - напрочь обо всем забыла, в планер на ходу залезла, едва всех не погубив!
Говорить о подозрениях мне совершенно не хотелось. Не знаю почему. Было какое-то странное чувство, наверное, то же самое, что заставляет отслужившего свое солдата лежать ночью рядом с тараторящей супругой и не спрашивать, почему она назвала его Пьером, когда он уже тридцать лет как Клод...
- Речь о нас, Хелен. Нас должно быть двенадцать. Летунья осеклась. У Луизы глаза сверкнули - она и согласна была, и... и очень ей не хотелось расширять наш круг. Нет, раз положено Искупителю двенадцать апостолов иметь - значит, положено. Но попозже... не так сразу... со временем...
Но самым изумленным оказался Петер. Похоже, он понял, почему мы все оберегаем Маркуса. И теперь пытался сжиться с этой мыслью.
- Помнишь: "...кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою", - сказал я негромко.
- А ты уверен, что вправе судить о них? Достойны ли они? - выкрикнула Луиза. - Кто ты, чтобы говорить за Маркуса?
- Я не сужу. Я хочу, чтобы Маркус решил, достойны ли идти с ним рядом епископ Жерар Светоносный, лекарь Жан Багдадский, святой брат Йене, летун Антуан... - Я оглянулся на Петера и добавил:
- А может быть, и мадьярский юноша Петер...
Петер вздрогнул. Но смолчал. Для него все это было еще слишком внове. А Луиза скисла, сложила руки лодочкой и больше не проронила ни слова.
- Ты изменился, Ильмар, - сказала Хелен с удивлением. - Да, ты прав, пусть решает Маркус. Дождемся их и поговорим.
- Когда они вернутся? - спросил я. Хелен пожала плечами.