Лукьяненко Сергей - книги бесплатно скачать - Текст книги "Искатели неба - 2" страница №73

Искатели неба - 2

К списку книг

. Волны почти как настоящие, даром что их делает механика: могучая паровая машина двигает огромный поршень, который и волнует воду. Хорошая забава. Вон девушка на берегу бокал шампанского допила, на столик опустила и к бассейну изящно двинулась...
Все в душе пусто. Даже на пышную мадьярку любоваться не хочется.
И пить не хочется - уже полчаса бокал с вином в руках грею, а ни одного глотка не сделал, - Ильмар...
Хелен вошла тихо, я даже не заметил. Подошла, присела рядом в кресло - тоже с бокалом вина в руке.
Бокал был полон.
- Что с тобой, Ильмар?
- Да все очень просто: тоска, - честно сказал я.
- Ты должен гордиться собой, ты вытащил нас из беды, причем в последнюю минуту.
- Ничего я не должен, Хелен. Никогда и никому я ничего не был должен, понимаешь? - Мне вдруг показалось, что я понял сам себя. - Хелен, я же всю жизнь был волк-одиночка. Где хотел - охотился, с кем хотел - дрался, с кем хотел - спал. Не умею я этого - быть в толпе. Да еще и отвечать за толпу!
Маркуса с каторги прихватить, с тобой в Миракулюс ринуться - это одно. А вот когда десять человек вокруг, из них половина меня на дух не выносит...
- Ильмар! Да кто тебя "не выносит"?
- Арнольд. Луиза. Даже Жерар.
- Это не половина, - не вдаваясь в спор по существу, сказала Хелен.
- И ты.
Летунья задумчиво посмотрела на меня. С чувством произнесла:
- По морде бы тебя, вор...
- В том-то и дело, что вор, - согласился я. - Все вы высокородные. Вот ты - графиня. В своем замке росла, забот не знала. Прачки платьица стирают, гувернантки этикету учат, мать на ночь в лобик целует, высокородные юнцы стихи читают...
Я замолчал.
Улыбка появилась на лице летуньи, нехорошая такая улыбка, злая.
- Ты прав, Ильмар. Так все и было.
Я уж и рад был бы слова свои назад забрать. Но поздно.
- Прачки платьица стирали, да. Только я платьица эти не любила. Сорванцом росла, по деревьям лазила, с семи лет на коне скакала. Гувернантки этикету учили. Кому и что соврать, как грехи прятать, а если не получится спрятать, то как замаливать. Мать на ночь в лобик целовала, если не забывала с бала на минутку уйти... если не с гостем высокородным в спальню шла... И юнцы стихи читали, да. Когда в неполные четырнадцать лет девства лишилась - тоже стихов наслушалась... дура. Ильмар, что ж ты, думаешь, будто теплый сортир и сытый стол, они человеку счастье приносят?
- Счастье не приносят, а от горя избавляют, - попытался спорить я.
- Да, Ильмар! От горя избавляют. Это и впрямь хорошо, когда от голода живот не подводит. Только ты мне поверь... дуре высокородной, что в горах Далмации два года провела, честь рода отстаивала, а свою в грязь втаптывала....
Я тоже всякое испытала. И голод, и мороз, и боль, и страх. К счастью все это никак не относится! Знаешь, когда я счастливее всего была?
Я молчал, но она продолжила, и лучше бы мне этих слов не слышать:
- Когда партизанское гнездо наш разведчик нашел, когда я ночью планер между скал прогнала и на шалаши, на спящих людей, огненные бомбы сбросила.
Когда обратно дотянула, на крыльях пулями истрепанных, но "Фалькон" не разбила, села аккуратно. Когда я с летунами, четверо нас тогда оставалось, вонючего самогона напилась, свое второе рождение празднуя... и потом до утра мы в холодной землянке любви предавались... все четверо. Вот тогда я счастливее всего была! Людей погубив и греха не стесняясь!
- Не надо тебе этого говорить!
- Почему же не надо? Ты меня высокомерной считаешь, ведь так? И правильно делаешь. Но мое высокомерие не в том, что я к тебе с презрением отношусь.
Относилась бы высокомерно - так в постель бы с тобой не легла. Ильмар... ты же вор! По дну плавал, тебя сожрать пытались, и ты других жрал. Что же вдруг сопли развесил?
- Я всегда знал, что не правильно живу, - ответил я. Набрался сил и в глаза Хелен глянул. - Такая уж моя судьба. В грязи родился, в грязи жил, в грязи и умру! Нико