Прозрачные витражи
К списку книг
слушал сетования стандартного программиста стандартному ребенку?
Наконец до меня доходит. В углу едва слышно бормочет телевизор -
старенький "Самсунг". Хакер всего-то смотрел новости!
- Я инспектор по надзору, - говорю я. - Заключенный Стеков, у вас
есть жалобы?
- Есть, - косясь на начальника говорит хакер.
- Я ваш слушаю.
- Ленивчик не работает, - вздыхает Стеков, и в доказательство
демонстрирует пульт дистанционного управления от телевизора. - Нет, я
понимаю, если это наказание такое - пускай будет. Но если просто
недосмотр?
- Что либо еще? - спрашиваю я, опомнившись. Слегка пристукиваю
каблуком по полу - и крошечный термит устремляется к заключенному.
- Больше ничего, - с достоинством отвечает хакер. - Отношение самое
благожелательное, харчи вкусные, постельное белье меняют регулярно, раз
в неделю - баня.
- Я выясню, что можно сделать... с ленивчиком...
Томилин, с каменным выражением лица, ждет.
- Разрешите вернуться к отбытию наказания? - спрашивает Стеков.
Ожидаю со стороны подполковника какой-либо реакции, но ее нет. Мы
покидаем хакера, выходим в подъезд, затем - в камеру.
- Храбрится, - неожиданно замечает Томилин. - Заключение в
виртуальности для хакеров - самое неприятное наказание. Находятся в
глубине, и при этом - никакой возможности взломать программы.
Киваю... и вдруг понимаю, что меня насторожило. Статья двести
семьдесят два, часть первая. Исправительные работы на срок от шести
месяцев до года, лишение свободы на срок до двух лет.
- Какой у него срок?
- Шесть месяцев.
- И... сколько осталось?
- Чуть меньше двух.
Не понимаю. Даже если хакер сумел выбраться из виртуальной тюрьмы - к
чему такой риск? Отбывать наказание ему осталось всего ничего!
- Продолжим обход? - спрашивает Томилин.
По хорошему стоит посетить еще пару камер. Исключительно с целью
запутать Томилина. Смотрю на часы.
- У меня есть еще двадцать минут. Давайте. Сосредоточимся на
компьютерных преступлениях, хорошо?
deep
Кружится перед глазами цветная мозаика. Не то пытаясь сложиться в
картинку, не то рассыпаясь. Рыцарский меч, доспехи, протянутая рука,
самоцветный гребень, ящерка на стене...
Но я знаю - в этом паззле не достает одного, самого важного,
фрагмента.
Выход.
Я стянула шлем, расстегнула воротник комбинезона. В комнате было
темно - так и не раздернула с утра шторы...
Встав и сладко потянувшись я крикнула:
- Мама! Папа! Я дома!
Сквозь дверь донеслось что-то неразборчивое, заглушенное музыкой. С
этими родителями беда! Как врубят свою "Машину времени" или других
старичков - не дозовешься!
- Не слышу! - крикнула я снова.
Макаревич, сокрушающийся о невозможности изменить мир, притих.
- Дочка, ужинать будешь? Тебе накладывать? - подойдя к двери спросила
мама.
- Иду, - выскальзывая из комбинезона сказала я. - Сейчас.
Ежась под холодным душем - ничего нет лучше, чтобы опомниться от
глубины, я прокрутила в памяти тюрьму, Томилина, хакера Антона.
Нет, не сходится что-то.
Я выскочила из душа, промокнула с тела воду, швырнула полотенце прямо
в бак стиралки. Влезла в старые, дырявые на коленках джинсы, надела
старую рубашку - когда-то ее таскала мама, но она мне жутко нравилась.
- Карина!
- Иду, - отпирая дверь пробормотала я. - Ну сказала же, сейчас...
Папа уже был дома. Сидел за столом, косясь одним глазом в телевизор.
И не преминул спросить:
- Любимый город?
- Может спать спокойно, - я плюхнулась на свою законную табуретку. -
Папа, вот представь, что ты сидишь в тюрьме...
- Не хочу, - немедленно ответил папа.
- А ты попробуй. Тебя посадили на полгода, ну, за взлом сервака и
кражу файла...
- Карина! - папа многозначительно постучал вилкой по тарелке.
- За неправомер