Прозрачные витражи
К списку книг
знакомое
имя, но не могу вспомнить. Наверное, кто-то из легендарных хакеров... -
Но ты права, Карина. Тоха нарочно попался.
- Зачем?
- Чтобы его арестовали, - с точностью и бессмысленностью программиста
из анекдота отвечает Чингиз. - А потом мне пришлось дать взятку. Чтобы
его осудили, а не ограничились штрафом.
- Зачем? - снова восклицаю я.
- Чтобы Тоха сел в виртуальную тюрьму, - терпеливо объясняет Чингиз.
- А потом - начал совершать из этой тюрьмы прогулки по глубине. Канал
был пробит нарочито грубо.
- Вы хотите дискредитировать саму идею виртуальной тюрьмы? -
прозреваю я. Мой собеседник кивает. - Чингиз... но это глупо!
Я горячусь, и понимаю это. Куда лучше было бы выслушать Чингиза. Но
мне надо его переспорить - чтобы исчезло неприятное, дурацкое ощущение
собственной неполноценности.
- Неужели вам это настолько неприятно? - спрашиваю я. - Мы все любим
Диптаун, но подумайте - ведь своей брезгливостью, нежеланием быть рядом
с преступниками, вы отбрасываете этих людей на обочину жизни...
- Да при чем тут брезгливость? - удивляется Чингиз. - Я и сам
преступник, если вы не забыли.
- Тогда почему вы против тюрьмы? Ваш приятель пожертвовал свободой,
чтобы бороться с виртуальной тюрьмой! Разве это стоит таких жертв?
- Карина, почему тюрьма находится в ведении МВД, а не министерства
юстиции, как положено?
- Проект начинался как следственный изолятор для лиц, совершивших
преступления в глубине, - отвечаю я. - Понимаете, очень удобно было
проводить следственные действия в самом Диптауне. Сейчас изолятор
превратили в тюрьму, но пока идет эксперимент - подчинение тюрьмы не
меняют. Странно, конечно, что тюрьму не отсоединили от всего Диптауна...
- Карина, вы знаете, как люди становятся дайверами?
- Нет, - как загипнотизированная смотрю на него. А что, если он
предложит мне...
- Стресс. Сильные эмоции. Отвращение. Страх. Ненависть. Тоска, -
Чингиз запрокидывает голову и смотрит в безоблачное небо. Над этим
сквериком всегда чистое небо, это не знаменитый "Le quartier des Pluies"
во французском секторе... - Реже - восторг. Радость. Гораздо реже... Вы
никогда не замечали, Карина, что в языке куда больше слов, означающих
грусть? Печаль, хандра, кручина, тоска, сплин, меланхолия...
- Ну и что?
- Они экспериментируют над людьми, Карина. Пытаются создать дайверов.
- Кто - они?
- Не знаю. Какие-то умные ребята из МВД. Они и без того выходили на
дайверов, особенно - когда у тех было подобие своей организации, "совет
дайверов". Просили что-то сделать, в чем-то помочь... обычно им не
отказывали. Но, видимо, этого стало мало. Виртуальность стала слишком уж
большой частью нашей жизни. Здесь есть все - банки, институты,
корпорации, военные базы и штабы. А значит - нужны осведомители, агенты,
шпионы. Дайверы нарасхват. Тех, кого удалось выявить и склонить к
сотрудничеству, не хватает. Вот и пытаются создать новых.
Сильные эмоции?
Я вспоминаю убийцу, пытающегося приручить лисичку.
"Потом фенек умрет".
Значит, катарсис, товарищ подполковник?
Хакеры, запертые без доступа к своим любимым компьютерам - и при этом
запертые в виртуальности! Убийцы и насильники, проворовавшиеся
бизнесмены, сбившие пешеходов водители...
- Они все знают, что тюрьма стоит в Диптауне. Они мечтают
вырваться... хотя бы на чуть-чуть, - говорит Чингиз. - А им устраивают
стресс за стрессом. И пусть называют это психотерапией... цель у нее -
превратить человека в дайвера.
- Какие у вас доказательства? - спрашиваю я.
- Неофициальные, - Чингиз улыбается. - И раскрывать своих
информаторов я не стану. Но подумайте сами: комплект оборудования для
каждого заключенного стоит около пяти тысяч долларов. Содержание - около
четырех тысяч в год. С