Прозрачные витражи
К списку книг
ельно пришлют недостающий кусочек. И даже
еще один паззл, в компенсацию. Мама перерыла мусорное ведро и вытряхнула
пылесос. Хотя и знала, что там ничего нет.
Поздно вечером я вернулась в свою комнату, к почти собранному паззлу.
Если не знать, что одного кусочка не хватает, то это было даже
незаметно.
Теперь я знала правду. Знала, почему так печально лицо принцессы, и
почему так безнадежно-устало склонил голову рыцарь. Им никогда не
коснуться друг друга. Между ними - пустота.
Я села на корточки, положила ладони на картинку. И повела левую руку
- к себе, а правую - от себя.
Стена замка треснула, ящерку разорвало пополам, рыцарь рассыпался
сверкающими кусочками доспехов, принцесса разлетелась белыми обрывками
платья.
Пурпур, ржа, охра, старая медь, беж...
Радуга, цветная метель, крашенный снег...
Когда я впервые увидела дип-программу, то поразилась - как похож ее
завораживающий калейдоскоп на старый паззл, рассыпающийся под моими
руками.
Но тогда дип-программы еще не было. Ее изобрели тремя годами позже.
0001
У двери я на миг останавливаюсь, придирчиво оглядываюсь в зеркало.
Ох, и видок... Из зеркала смотрит на меня унылая дама лет тридцати, с
брюзгливо поджатыми губами, намечающимся вторым подбородком - хотя
фигура скорее костлявая, чем упитанная. Блеклые волосы собраны в тугой
пучок, помада на губах слишком яркая, кричащая, а тени на веках -
болотно-зеленые. Мышиного цвета платье, крепкие, будто у крестьянки,
ноги в теплых чулках. Вроде как и не уродина, но...
Сексапильности во мне - не больше чем в размазанной по тарелке
остывшей овсянке.
Щелкаю свое отражение по носу и выскакиваю из дома. В отличнейшем
настроении, бодрая и веселая.
А на улице - хорошо!
Воздух после короткого проливного дождя чистый и свежий, развиднелось
и светит солнце. Тепло, но не душно. Во дворе бренчит на гитаре
симпатичный парень, и очень хорошо бренчит. Когда я прохожу мимо он
поднимает голову и улыбается.
Он всем улыбается. Он не человек, а программа. Смесь справочного
бюро, музыкального автомата и вахтера. Каждый уважающий себя дом
Диптауна обзаводится чем-то подобным. Либо играют во дворе
неправдоподобно вежливые и умилительные детишки, либо сидит на скамейке
чинная старушка, либо длинноволосый живописец с мечтательными глазами
стоит за мольбертом. А у нас - гитарист.
- Привет, - говорю я ему.
Иногда парень отвечает, но сейчас ограничивается лишь кивком. А я иду
дальше. Можно взять такси, но тут недалеко, лучше пройтись. Заодно можно
собраться перед беседой.
Дело в том, что на самом-то деле, я ужасно трушу.
Диптаун всегда был для меня местом для развлечений. С тех пор, как в
двенадцать лет я впервые вошла в глубину, тогда еще с папиного
компьютера и без всякого комбинезона. Ну а когда у меня появилась своя
машина, свой комбинезон - пусть даже "подростковый", без некоторых
функций... Целоваться это не мешало.
И я носилась по глубине, прилипала то к одной компании, то к другой,
дружила и ссорилась, храбро пила виртуальное шампанское, несколько раз
виртуально выходила замуж и разводилась. В глубине были самые лучшие
концерты - на исполинских аренах, над которыми кружились цветные облака
и мерцали в такт музыке неправдоподобно яркие звезды. В глубине можно
было посмотреть самый новый фильм задолго до его выхода на экраны - в
роскошных пиратских кинотеатрах. В глубине можно было путешествовать - в
каждой стране, в каждом городе находится человек, который делает
виртуальную копию любимых пейзажей.
Конечно, были те, кто в глубине работал. Программисты, которым стали
не нужны офисы. Тьма-тьмущая бухгалтеров, дизайнеров, инженеров.
Преподаватели, обучавшие студентов со всего мира. Врачи,
консультирующиеся друг с другом. Таинствен