Прозрачные витражи
К списку книг
терпят несвободы. Потому и могут входить и
выходить из глубины - когда захотят. Поэтому видят лазейки в программной
защите. Вы кого угодно сможете воспитать в своей тюрьме... людей,
которые будут убивать и оживлять программы, к примеру. Но только не
дайверов. Потому что дайвер в виртуальной тюрьме - невозможен.
1011
Наверное, самое обидное вовсе не поражение. Полководец, который
привел армии на поле брани мечтает о победе. Но и к поражению он готов.
А вот к тому, что вражья армия, о которой донесли разведчики, бесславно
потонет при форсировании мелкой речушки, или поголовно сляжет с
банальной дизентерией - к этому не готовятся.
Томилин долго смотрит на меня, прежде чем с неохотой кивает.
- Наверное, вы правы, Карина. Наверное. Но черт возьми, как вы
поняли? Проект готовили серьезные специалисты... кто вы такая, что
сумели понять?
- Кто я? - пожимаю плечами. Вопрос мне задали риторический, но
почему-то я собираюсь ответить.
Кто я?
1011.0
"Лабиринт"
(Алый финал)
Кто я?
Я самая обыкновенная. Девочка компьютерного века. Одна из тех, кто
учился буквам по клавиатуре. Одна из тех, кто рвался из дома не на
улицу, а в сеть. Одна из тех, кто никогда не видел своих друзей. Одна из
тех, кто привык быть кем угодно - вздорной грубоватой Ксенией,
любопытной малолеткой Машей, писателем-детектив-щиком Романом, хакером
Сёмой, солидной и умной Ольгой... меня было так много в глубине...
Я самая обыкновенная.
Просто я здесь живу.
А энергичный и умный подполковник Томилин - работает.
Да пусть я никогда не верила в дайверов! Пусть считала их сказкой. Но
я же знала, о чем эта сказка: о свободе. О людях, которые не теряют себя
в глубине. Не о волшебниках, творящих виртуальные чудеса, а о людях,
научившихся жить в сети.
И пусть теперь я работаю в МВД, пусть у меня есть звание и должность,
но я - гражданка Диптауна.
А уже потом - гражданка России.
- Я самая обыкновенная, - отвечаю я Томилину. - Только я здесь живу.
Понимаете? Это плохо, наверное, что я здесь живу. Я, может, так и
состарюсь в этом теле. И по службе никуда не продвинусь, мне это
неинтересно. Зато я вижу то, чего вы не видите.
Томилин смотрит на Дениса, кивает, и тот быстро выходит. Косясь на
меня... и, вроде бы, с симпатией.
Неужели он тоже доволен, что проект по созданию дайверов провалился?
- Начистоту... - хмуро спрашивает Томилин. - Вы довольны, что все так
кончилось?
- Конечно, - говорю я. - Извините...
- Карина, но вы же понимаете, это ничего не изменит. Государству
нужен контроль над глубиной. И не ради самого государства, ради мирных
граждан, понимаете?
- Нет, не понимаю, - честно отвечаю я. - Ведь мы справляемся сами.
Худо-бедно, но справляемся. Разве в настоящем мире у нас не осталось
работы?
- Мы? - подполковник интонацией выделяет слово.
И я киваю:
- Мы. Те, кто живет в глубине.
- Это ваш настоящий облик? - неожиданно спрашивает Томилин.
Таких вопросов не задают. Даже нижестоящим. Но я снова решаю
ответить:
- Да.
- А у меня - не совсем, - он внезапно улыбается. - Нехорошо
получается... Ну и что вы напишите в отчете?
- Чистую правду, - отвечаю я. - Что ничего, заслуживающего служебного
расследования, в тюрьме не обнаружено... за исключением мелких нарушений
трудовой дисциплины. У меня, правда, были сомнения. Показалось, что в
тюрьму ухитряются проникать посторонние. Но теперь-то я понимаю - это
лишь часть программы перевоспитания осужденных.
Томилин кивает.
- Разрешите идти? - спрашиваю я. - Мне надо заняться отчетом.
- Я завтра буду в управлении, - говорит Томилин. - Со своим отчетом.
В девять ноль-ноль. Насколько я понимаю... согласно правилам хорошего
тона... мне надо показаться вам в настоящем облике.
Это