Пристань желтых кораблей
К списку книг
что лежали
вокруг. Тони все равно здесь. Потому что Дин должен быть именно тут. А Дин
всегда дрался до конца.
Сколько ему нужно времени, чтобы осмотреть всех? Час? Два? А через
сколько минут он сойдет с ума от ужаса, осознает, что все эти люди
действительно мертвы? Он же не разведчик, не специалист по древней
истории, не навидавшийся всякого прогрессор. Он не выдержит здесь один, в
этом чудовищном, нереальном мире, в этой карикатурной копии Земли...
- Я знал, что ты придешь сюда.
Кирилл медленно повернулся на голос. Спросил:
- А почему же вы не добавляете "сын мой"?
Забрало шлема было опущено, но правая рука, повисшая на перевязи,
выдавала начальника патруля с головой.
- Это формальности. Надоело.
В левой руке патрульный держал что-то вроде пистолета с конусовидным
расширением на конце. Кирилл посмотрел на этот пистолет, потом спросил,
почти утверждающе:
- Это вы их убили?
- Да.
Он говорил совершенно спокойно.
- И ты сейчас умрешь. Три раза тебе удавалось уйти от нас. Все.
Хватит.
Рука Кирилла нашарила в кармане ребристый баллончик гранаты.
Интересно, сможет ли он задержать дыхание на три минуты, пока улетучится
газ?
- Почему вы так ненавидите меня? За что? Вы же не фанатик Круга, не
невежественный дикарь?..
- Ты сам дикарь! - Голос патрульного вдруг взвился. - Чуть умнее
других, но тоже дикарь!
Кирилл сдернул предохранитель и почувствовал, как шелестит, обтекая
плотно сжатые пальцы парал-газ.
- Из какого бы слоя ты ни пришел сюда, все равно тебе не дано понять!
Время уже тысячу раз могло захлестнуться петлей, мир стоит на краю, а нас
все меньше и меньше, даже некоторые начальники патрулей выбраны из
непосвященных! - Патрульный говорил взахлеб, не стремясь что-то объяснить,
а просто выговариваясь. - Ну, скажи, из какого ты времени? Из последнего
века разрывов? А что за ним? Пустота? Или повтор, бесконечный круг? Ты не
знаешь, а из-за таких, как ты...
Его лицо вдруг исказилось, закостенело с широко открытым ртом. Он
пошатнулся. Но и в падении пальцы патрульного сжались на спусковой кнопке.
Кирилл почувствовал ветер. Именно ветер, ледяной, холодный удар
куда-то вбок. Он успел еще сообразить, что патрульный стрелял не целясь,
что основной заряд прошел мимо. А потом с размаху сел на колени. Ноги не
хотели его держать.
Он посидел так с минуту, собираясь с силами, потом вдруг потемнело в
глазах, в груди возникла жгучая боль, и Кирилл понял, что до сих пор
сдерживает дыхание, дурея уже не столько от выстрела, сколько от удушья...
Отчаянно, со всхлипом втянул в себя воздух, инстинктивно ожидая, что мышцы
мгновенно откажутся повиноваться. Но, видимо, он выдержал время, газ уже
рассеялся. Воздух с клекотом входил в легкие, стало чуть легче. Вот только
левая половина тела окаменела... Он с трудом поднялся, медленно
переставляя негнущиеся ноги, подошел к патрульному. Взял его оружие.
Постоял, вспоминая, что говорил этот человек и вообще, кто он такой. Так и
не вспомнив, побрел прочь.
Странно, откуда-то вдруг наплыл туман. Дома подернулись белесой
дымкой, звуки стали тише. А потом вернулась слабость...
Слабость охватывала его огромной и мягкой рукой. На мгновение все
тело становилось ватным и безвольным. Нет, ноги уже не подкашивались,
просто Кирилл вдруг зависал в звенящей легкости, а мир вокруг замирал, как
на фотоснимке. Это не было неприятно, наоборот, Кирилл ждал каждого такого
момента с наслаждением, как отдыха. Действительно, слабость приходила
вместе с легкостью, и то, что тело становилось ватным, совсем не пугало. А
потом это проходило, и он снова шел вперед, по темнеющим улицам, мимо
осторожно выглядывающих из окон людей, мимо темных пятен на камнях...
Было утро. По длинной травинке полз муравей. Останавл