Ночной дозор - 1
К списку книг
я. Когда нельзя защищать всех. Когда знаешь, что в особом отделе ежедневно подписывают лицензии на людей, отданных Тьме. Обидно, да?
Улыбка сползла с его лица. Он повторил, как заклинание:
- Требую снисхождения и суда, дозорный.
- Я сейчас не дозорный, - ответил я, Пистолет задергался, застучал, лениво заходил затвор, выплевывая гильзы. Пули ползли по воздуху, будто маленький, злой осиный рой.
Он крикнул лишь один раз, потом две пули разнесли в клочья череп. Когда пистолет щелкнул и замолчал, я медленно, машинально перезарядил обойму.
Изорванное, исковерканное тело лежало передо мной. Оно уже начало выходить из сумрака, и грим Тьмы смывался с молодого лица.
Я провел рукой в воздухе, сдергивая, сжимая что-то неуловимое, текущее сквозь пространство. Самый верхний слой. Кальку с обличья Темного мага.
Завтра его найдут. Хорошего, славного, всеми любимого юношу. Зверски убитого. Сколько Зла я принес сейчас в мир? Сколько слез, ожесточения, слепой ненависти? Какая цепочка потянется в будущее?
А сколько Зла я убил? Сколько людей проживут дольше и лучше? Сколько слез не прольется, сколько злобы не накопится, сколько ненависти не родится?
Может быть, я перешагнул сейчас тот барьер, который переходить нельзя.
Может быть, понял следующую грань, которую необходимо преступать.
Я опустил пистолет в кобуру и вышел из сумрака. Останкинская башня иглой буравила небо.
- Поиграем совсем без правил, - сказал я. - Совсем-совсем без.
Машину удалось поймать сразу, даже не вызывая у водителей приступа альтруизма. Может быть, потому что на мне теперь была надета личина мертвого Темного мага, очень обаятельная личина?
- Давай к телебашне, - попросил я, забираясь в потрепанную “шестерку”. - И побыстрей бы, пока вход не закрыли.
- Веселиться едешь? - улыбнулся сидящий за рулем мужчина, суховатый, в очках, чем-то похожий на постаревшего Шурика из старых комедий.
- Еще как, - ответил я. - Еще как.
Глава 5
В башню еще пускали. Я купил билет, особо доплатив за право посещения ресторана, прошел по зеленому полю, окружающему башню. Последние пятьдесят метров дорожка шла под хиленьким навесом. Интересно, для чего он построен? С древнего сооружения порой сыпется раскрошившийся бетон?
Навес кончался маленькой будочкой пропускного пункта. Я предъявил паспорт, прошел через подкову металлоискателя - кстати, неработающего. Вот и все формальности, вот и вся охрана стратегического объекта.
Сейчас меня одолевали сомнения. Странная, что ни говори, была идея - двинуться сюда. Я не чувствовал поблизости концентрации Темных. А если уж они здесь были, то хорошо закрывались - значит, мне придется столкнуться с магами второго-третьего уровня. Совершенно самоубийственное занятие.
Штаб. Оперативный штаб Дневного Дозора, развернутый для координации охоты, охоты на меня. Куда еще должен был сообщать о замеченной добыче неопытный Темный маг?
Но лезть в штаб, туда, где не меньше десятка Темных, включая опытных охранников. Самому засовывать голову в петлю - это глупость, а не геройство, если остались еще хоть какие-то шансы уцелеть. А я очень надеялся, что шансы остались.
Снизу, из-под бетонных лепестков опор телебашня производила куда более сильное впечатление, чем издали. А ведь наверняка большая часть москвичей никогда в жизни и не подымалась на обзорную площадку, воспринимая башню лишь как непременный силуэт в небе, утилитарный и символический, но никак не место отдыха. Здесь, как в аэродинамической трубе замысловатой конструкции, гулял ветер, и на самом крае слуха бился едва уловимый тягучий звук - голос башни.
Я постоял, глядя вверх, на решетки и проемы, изъеденный раковинами бетон, на удивительно грациозный, гибкий силуэт. Она ведь и впрямь гибкая: бетонные кольца на натянутых тросах. Сила в гибкости. Только в ней. Потом я вошел в стеклянные двери.
* * *
Странное дело: мне казалось, что желающих посмотреть на ночную Москву с высоты трехсот тридцати