Почти весна
К списку книг
ое ампулы может оказаться для меня отравой или быть не опаснее
простой воды.
-- Твоя взяла... -- Эдгар деланно развел руками. Но в запахе его
тонкой зеленой линией прорезалось облегчение. Он смирился. Позволил
себе расслабиться и сдаться. -- Все будет по-честному, Миша. Я сделаю
то, что обещал, а ты назовешь имя.
-- А вот это мы сейчас решим. -- Я почувствовал себя хозяином
положения и не смог удержаться от насмешки. -- Мне пришло в голову,
что ты очень опасный человек. Так что придется спросить, каким
способом ты собираешься вернуть себе сына. Нигде в мире не существует
документов, доказывающих, что он твой родной сын.
-- Каким способом? Не слишком этичным, Миша. Я изменю его прошлое,
изменю так, что к сегодняшнему дню он будет иметь знак
самостоятельности. Одновременно он поссорится с родителями, уйдет из
дома...
-- ...совершенно случайно встретится с тобой, подружится, а потом
согласится пройти генетический контроль. Вдруг добрый и хороший дядя
Эдгар -- его родственник? А дядя Эдгар неожиданно окажется папой.
Газеты и ти-ви трубят об удивительной встрече отца и сына, знакомые
наперебой поздравляют вас. Ты вновь полноценный человек. Твой
маленький, но самостоятельный сын совершенно добровольно живет у тебя.
-- Ему будет хорошо со мной, Миша! -- Эдгар побледнел так сильно,
что я испугался, не перегнул ли палку.
-- А его приемным родителям?
-- Я же сказал, это будет не самый этичный поступок! Мы замолчали.
Потом Эдгар вкрадчиво произнес:
-- Впрочем, я могу задать встречный вопрос, Миша. Этично ли то,
что ты сделаешь в двадцатом веке?
Я отвел глаза. И ответил:
-- Хорошо, Эдгар. Я помню наш разговор. И совершу преступление
полтораста лет назад... так же, как ты совершишь свое через неделю.
-- Не путай истинное и субъективное время, Миша. Ты нарушишь закон
завтра утром.
Я действительно прекрасно помнил нашу беседу, состоявшуюся три
месяца назад. Помнил так, словно мы лишь час назад сидели за пультом
компьютера...
Не знаю, каким образом Эдгар провел в свой дом терминал
институтского компьютера. Это было строжайше запрещено. Доступ к
любому компьютеру, способному прогнозировать человеческое поведение,
давал огромную, бесконтрольную власть. Ну а главный компьютер
Института Времени делал такую власть безграничной.
Возможно, Эдгару помог украденный темпоральный зонд. Но скорее
именно советы компьютера помогли ему похитить, объявить пропавшей одну
из немногих существующих машин времени.
Тогда, три месяца назад, набрав на моих глазах длинный ряд цифр --
простой, но надежный шифр, Эдгар превратил свой домашний компьютер,
простенький маломощный "Балтис-07", в придаток одной из самых сложных
машин, созданных человечеством. Набирая на клавиатуре команды --
"Балтис" даже не был снабжен речевым адаптером, -- Эдгар разъяснял мне
свой план.
-- Изменить твое прошлое, Миша, невозможно. Мы опять-таки вызовем
временную петлю... Значит, придется работать с предками твоей
девушки... Да не смотри ты на меня так! Нам нужно убрать один процент
ее генов. Заменить на другие, чистые, совместимые с твоими. Для этого
достаточно вмешаться в седьмое поколение ее предков. Пускай
какой-нибудь Саша Иванов станет отцом вместо Вани Александрова.
Остальное должно остаться прежним. Те же папа с мамой, те же бабушки с
дедушками. Мы просто выдергиваем кубик в основании пирамиды -- и
меняем его на другой. Неважно, что кубики разных цветов, главное,
чтобы вся пирамида устояла...
Даже тогда мне стало не по себе. Жившие давным-давно люди
почему-то не казались мне разноцветными кубиками