Недотепа
К списку книг
ля придирчивого волшебника. Главным все-таки было то, что он понял – каждый человек такой, какой он есть, а не такой, каким кажется. Причем относится это не только к волшебникам, рыцарям, витамантам и слугам. А еще и к самому Триксу.
Трикс, признаем честно, об этом не задумывался. Но на свое отражение в зеркале он все-таки посмотрел с улыбкой и даже не стал особо тщательно выискивать, не пробиваются ли над верхней губой усы.
Ну, почти не стал…
Насвистывая какой-то мотивчик (судьба уберегла дворцовых менестрелей от того, чтобы попасться насвистывающему Триксу на пути), наследник герцога спустился на первый этаж замка. Немногочисленные лакеи и служанки, попадавшиеся на пути, низко кланялись и пытались побыстрее ускользнуть с дороги. Большую часть старой прислуги герцог, после тщательного дознания, разогнал и нанял новую – крепких деревенских девиц, хорошо умевших управляться с лопатой и граблями, но цепенеющих при виде тонкой фарфоровой посуды, и крепких деревенских парней, с важностью носивших ливреи, но никак не способных запомнить, кого как зовут, кому и как положено кланяться и почему невежливо переспрашивать «Ась?», если чего-то не понял.
Но Трикс, как и его отец, считал, что это временное неудобство. Зато не было сомнений, что в случае неприятностей эти неотесанные лакеи постараются защитить своего благодетеля, а не разбегутся и не сдадутся на милость захватчика.
Судя по суете вокруг дверей в тронный зал, отец был уже там. Но Трикс повернул в другую сторону, в коридорчик, ведущий в подвалы замка. Дежурившие в караулке стражники пропустили наследника без единого вопроса и простояли навытяжку, пока Трикс придирчиво выбирал себе факел и разжигал его в камине.
В казематах, уже перед дверью, ведущей в тюремные камеры, дежурил еще один охранник – довольно-таки тщедушный минотавр, при виде Трикса крепко вцепившийся в алебарду. Бывший тюремщик Солье после изгнания Гризов перешел в распоряжение победителей и ему предстояло еще полгода нести свою службу.
– Караулишь? – добродушно спросил Трикс.
– Дык! – проревел минотавр. Получилось не очень громко, но довольно воинственно.
– Ну-ну, – кивнул Трикс, проходя мимо охранника.
Тюремные камеры были пусты. Все, кроме одной, в которой когда-то сидел Трикс. Он подошел к решетке, проверил, надежно ли закрыт новенький блестящий замок, сторожевые заклинания на который накладывал он сам, а потом посмотрел на узника.
Сид Канг, подлый предатель, мрачно посмотрел на Трикса в ответ. Бывший начальник стражи оброс, поскольку цирюльник узникам полагался раз в полгода, немного исхудал и побледнел. Но взгляд его оставался по-прежнему упрямым.
– Не плачешь? – спросил Трикс. – Хорошо.
– Издеваться над поверженным врагом недостойно благородного человека, – сказал Канг.
– Так и предавать сюзерена недостойно благородного рыцаря, – заметил Трикс.
Отбывал заточение Сид Канг в гораздо более сносных условиях, чем Трикс. На пол камеры положили старый, но довольно толстый ковер, вместо вороха прелой соломы поставили кровать с теплым шерстяным одеялом, на столе горела крошечная лампа. Даже еда в деревянной тарелке выглядела вполне съедобной.
– Мой сюзерен – Сатор Гриз, – ответил Сид Канг. – Да, формально я присягал обоим со-герцогам, но подчиняться должен был приказам Гриза.
– Только поэтому тебя и не казнили, – сказал Трикс.
– Знаю. Но вряд ли ты пришел ко мне обсуждать особенности службы двум господам одновременно. Говори, если тебе есть что сказать.
– Чего бы ты хотел получить? – спросил Трикс. – Кроме свободы, разумеется.
Сид Канг подошел к решетке вплотную и пристально посмотрел в глаза Триксу.
– Ты предлагаешь сделку, юный Солье? Похоже, у меня есть то, что я могу тебе дать… раз ты спрашиваешь мою цену.
– Есть, – кивнул Трикс. – Ответы.
– Я уже ответил на все вопросы в тайной канцелярии короля. – Канг болезненно поморщился. – Там умеют спрашивать, знаешь ли…
– Нет, не на все, – сказал Трикс.