Дневной дозор - 2
К списку книг
?
Или мирно спит, позабыв про намеренье идти ночью купаться?
Я покачала головой. Нет. Только не последнее.
Он надежный. Почти.., почти как Завулон. Смешное сравнение: мало кто, даже из Темных Иных, мог бы назвать Завулона "надежным". Но я - могу. Имею полное право. Любовь - великая сила, и такая странная сила...
А вдруг Игорь окажется потенциальным Иным?
Я зажмурилась, одновременно и в сладком предвкушении, и в панике. Что тогда делать? Это уже будет не развлечение с человечком, которое мне позволил Завулон. Самый настоящий треугольник...
Да что со мной!
Какой еще треугольник? Ну даже если Игорь окажется неинициированным Иным! Он хвост подожмет, и вспоминать забудет, что имел романчик с подругой Завулона!
И я забуду!
Время тянулось невыносимо медленно. Стрелки на часах ползли раздумчиво, неторопливо, будто не уверенные в ходе времени. Я хотела выждать полчаса, но сдалась через двадцать минут. Держаться больше нету сил...
Я встала, и тихонько прошла в спальню девочек.
Здесь царила тишина. Хорошая, спокойная тишина большой детской спальни, в которой остались какие-то звуки - дыхание, сопение, сонное чмоканье.
- Девочки! - тихонько позвала я.
Ответа нет.
Я двинулась вдоль ряда кроватей, легонько касаясь плеч, рук, волос... Пусто.., пусто.., пусто...
Есть.
Это была Олечка.
Я присела у ее кровати, опустила ладони на мокрый от пота лоб. И услышала ее сон - струящуюся Силу...
Сон был бессвязный, сумбурный, ничего общего не имеющий с моей вечерней сказкой. Олечке снилось, что она поднимается на вершину башни - старой, покосившейся башни, с полуразрушенными каменными перилами, в которых зияют огромные провалы. Внизу, под башней, раскинулся не то средневековый город, не то какой-то старинный монастырь. И странное дело, хотя башня была в полумраке, внизу, под ней, сияло солнце. И среди обветшалых домов бродили люди - веселые, радостные, в летней одежде, с фотоаппаратами и цветными журналами в руках. Им было хорошо, весело, они и помыслить не могли поднять глаза к небу - и увидеть маленькую девочку, что, будто завороженная, идет к провалу в перилах...
Надо было еще немного потянуть. Дождаться, когда Олечка упадет вниз - она обязана была упасть, сон вел ее именно к этому. Я сама не поняла, что со мной случилось, но я напряглась - и всосала ее сон. Подчистую.
И темную башню над веселой толпой, и зияющие провалы в перилах, и холодное равнодушие, и манящую высоту. Все, что могло дать мне Силу.
Олечка на миг задержала дыхание. Я даже испугалась, что она впадет в кому - это случается, хоть и очень редко, с людьми у которых забираешь Силу слишком резко.
Но она вновь задышала.
Я поднялась с колен. Меня саму пробила испарина. Я ощущала, как в провал, возникший на месте привычной Силы, упал сгусток энергии. Нет, он еще далеко не заполнен.., и я поторопилась.., зачем-то...
Но я выздоравливаю.
Снова - тихие касания, мягкие волосы, открытые во сне губы, расслабленные пальцы...
Пусто.., пусто.., есть.
Это была Наташа.
И ее сон был инициирован мной.
Наташа стояла в ванной комнате. Голая, в мыльной пене. И колотила головой о кафельную стенку мальчика лет пяти-шести, повторяя: "Будешь подсматривать? Будешь еще подсматривать?" Мальчик болтался в ее руках, как тряпичная кукла. Глаза были широко, в ужасе, раскрыты, но он молчал. Похоже, боялся наказания от родителей куда больше, чем от сестры.
А вот с Наташей было не все ладно. В ее душе перемешались и злость на несносного братца, и страх, что она ударит слишком сильно, и стыд, хотя еще совсем недавно ее с братом купали вместе, и вина.., потому что дверь она оставила незакрытой нарочно.., именно в расчете, что братишка попытается заглянуть, движимый естественным детским стремлением нарушать все запреты.
Вот это да! Какие страсти в неполные двенадцать лет!
Наташа глубоко вздохнула - а во сне особенно сильно ударила мальчика по стене