Тени снов
К списку книг
л на землю остатки
воды. Слишком мало, чтобы заинтересовать туземца. И самое смешное -- она
ничего не стоит. Воды на планете много, две артезианские скважины
обеспечивают городок полностью. Есть и реки, и озера, и болота.
Просто иногда абори считают разумным сменять на литр воды выращенную
в собственном теле оранжевую жемчужину.
Они хорошо устроились, абори. Никто не станет ссориться с существом,
владеющим телепатией и способным излучать микроволны. Тем более, что
отобрать спрятанную жемчужину невозможно -- в трупе она растворится в
доли секунды. Тем более, что другие абори все равно выследят убийцу -- и
поджарят живьем. А если он покинет планету -- убьют самого близкого ему
человека. Как они выбирают самого близкого человека -- неизвестно. Но
они не ошибаются. Так поступили с сыном Дина Рассела, человека,
отобравшего у абори "Плазменный цветок". Никто не знает, почему он убил
туземца, вместо того, чтобы отдать флягу -- вода у него была. Но он
отплатил за жемчужину выстрелом, удрал с планеты -- а к вечеру того же
дня абори пришли в городок. Полосу заграждений они прожгли -- с тех пор
высоковольтный забор не восстанавливают. Вошли в город -- никто не
рискнул преградить им дорогу. Все думали, что они схватят жену Рассела
-- а туземцы взяли его сына. Только священник пытался что-то сделать.
Бегал со своим крестом, кричал. А туземцы повторяли: "Одумайтесь...
невинный... гнев Божий..." и тащили парня на площадь.
Там его и сожгли. Вмиг, без лишней жестокости. Был человек, стала
высушенная изнутри оболочка.
Несколько человек схватились за оружие, но вовремя почувствовали, что
абори готовы повторить фокус и с ними.
А потом два десятка абори направились к людям -- и протянули
оранжевые жемчужины. Нет, не в качестве компенсации. Они предлагали
обмен. Напоминали, как он должен проходить.
И рядом с мумией семнадцатилетнего парня, имевшего несчастье быть
сыном Рассела, люди молча отстегивали фляги и отдавали их абори...
...Я смотрел на последние капли воды, срывающиеся с горлышка. Потом
бросил флягу и ударил каблуком. Пластик смялся, но выдержал. Я топтал
флягу, пока не отбил пятки.
Пластик оказался прочнее, чем я.
Уже совсем стемнело, багровое солнце скрылось за горизонтом,
проступили звезды. Я подошел к посту -- круглому, вросшему в бетон
куполу, утыканному маленькими башенками боевым систем. По уставу купол
должно прикрывать силовое поле, все входы-выходы -- наглухо задраены, а
меня, прущего напрямик по взлетному полю, уже три раза предупредили бы,
и раз пять сожгли.
Хорошо, что мы живем не по уставу. Хорошо, что у нас такая мирная и
спокойная планета.
Ведь даже абори никогда не причинят вреда человеку -- кроме как в
порядке самообороны. Они не злые. Просто совсем-совсем чужие...
У открытой двери купола, подложив под задницу зачехленный ракетник
"Сальери", похожий размерами и формой на школьный ранец, сидел Денис
Огарин. У меня даже настроение улучшилось -- чуть-чуть. Денис помахал
мне рукой, потом демонстративно уставился на флягу. Точнее -- на то
место, где она должна была висеть.
-- Тебя можно поздравить, парень?
Денис всего на пять лет старше меня. А в свои двадцать я с удивлением
понял, что обращение "молодой человек" или "парень" -- уже не совсем ко
мне. Но Денису позволительно называть меня парнем, юношей, мальчиком,
дитем -- кем угодно. Десять лет назад он вышел из стен кадетского
корпуса на Терре. И с тех пор в космопехоте. Уже старший лейтенант.
Повидал почти всю Империю, да и за пределами бывал.
-- Надо мной можно смеяться, -- хмуро сказал я. Присел рядом --