Тени снов
К списку книг
ет быть и это - хорошо?
-- Чего ж хорошего?
-- Удача... хоть кусочек удачи... Пропадешь ты тут, Лешка. Точно,
пропадешь...
-- У нас планета мирная, добрая. У нас только негодяи, да бездельники
пропадают.
-- Лешка, пропасть можно по-всякому. Даже оставаясь живым и здоровым,
с хорошенькой женой, здоровыми ребятишками и приличным счетом в банке.
Для некоторых - не это главное.
-- Для тебя, например?
-- Ага, -- с удовлетворением ответил Денис.
-- Ты потому пошел в космопехоту?
Огарин усмехнулся.
-- Да... я ведь тебе не рассказывал никогда. Теперь можно, пожалуй.
-- Что, достаточно для этого вырос? - иронично спросил я.
-- Не в том дело... Да. Пожалуй, тебе это нужно услышать. Я ушел в
космопехи, потому что моя сестра была дурой.
-- Чего?
Мне сразу представилась картина - обиженный злой старшей сестрой
Денис собирает вещи в котомку, ворует у родителей кредитку, и зайцем
летит на Терру...
-- Моя сестра была дурой, -- повторил Денис. - Мы с ней были
двойняшками. Ну... тут все понятно. Драки на подушках, секреты,
ябедниченье родителям... А еще она всегда боялась, что ее изнасилуют.
Наверное, ей этого подспудно хотелось. Дружка надо было завести, но она
комплексовала и боялась... Я же с Милости Господней, слышал?
-- Да...
Мне стало не по себе. Денис явно собирался рассказать что-то, не
предназначенное для чужих ушей. Но отказаться слушать тоже сил не было.
-- Порядки у нас строгие... были. Куда строже ваших, православных.
Император это терпел. Но после мятежа фундаменталистов направил
десант...
Голос у него был ровный-ровный. Лучше бы он злился когда все это
рассказывал, или переживал...
-- Наша семья не участвовала в мятеже. Но когда на столицу свалились
с неба три тысячи десантников, они разбираться не стали. Вся наша
гвардия полегла за полчаса. С именем Бога на устах удобно разводить
костры на площадях, а не воевать. Успели чуть-чуть потрепать десант... и
тот остервенел. Нас отдали во власть победителей, на сутки. Закон войны.
Неофициальный. Родителей я просто больше никогда не увидел, десант
высадился, когда они уехали на рынок, за продуктами. Что с ними
случилось, пуля от наших, луч от имперцев, обрушившаяся стена,
запаниковавшая толпа... Не знаю. И никогда уже не узнаю. Мы сидели с
сестрой вдвоем, нам тогда было по двенадцать лет. Понимали, что в дом
заглянут, он стоял в самом центре, рядом с собором Святого Дениса, в чью
честь нас и назвали... богатый и пышный дом. Потом мы увидели, как через
сад идет офицер в броне, услышали визг Антуана - нашей мутированной
гориллы-охранника... Сестра всегда мной командовала. Велела спрятаться -
примитивно так, под кроватью. А сама натянула шортики и блузку
посексапильнее, даже не стесняясь, хотя уже год, как при мне не
переодевалась. Сказала, что ее обязательно изнасилуют, а дом разграбят.
Но зато мы уцелеем. Она была красивая девочка, и физически развитая. Еще
я думаю, что ей хотелось быть жертвой. Именно такой, маленькой невинной
жертвой войны... и моей спасительницей. Я лежал под кровать, старался не
дышать, смотрел на ее лодыжки в белых колготках. Я был... трусоват. Что
уж тут... И знаешь... я ведь сразу ей поверил, что так все и
произойдет... и...
Денис очень естественно рассмеялся.
-- Я возбудился, представляешь? Боялся за себя, за Денизу переживал,
а в уголке души - хотел увидеть, как это бывает.
Что-случается-в-кино-после-поцелуя... ты не забывай, ведь Милость
Господня тогда была очень пуританской планетой...
Мне было не по себе. Я понять не мог, зачем Огарин вдруг выворачивает
передо мной душу, вмест