Тринадцатый город
К списку книг
росто боятся сказать вслух, им нравится на
что-то надеяться... Пошли, Арчи.
Арчи неуверенно начал:
- Но, Гарт...
- Меня не интересует этот человек. Через неделю он улетит к себе, а
мы останемся здесь. Через год он и не вспомнит о нас.
Он поднялся и пошел в сторону Лагеря. Арчи примирительно развел
руками, негромко сказал:
- Он устал.
И побежал за Гартом. Еще с минуту они мелькали между деревьев, затем
исчезли. Дима опустил голову на колени и закрыл глаза. Тири подсел ближе,
обнял его за плечи:
- Дима, ты на них не обижайся. Я тебя понимаю, честное слово.
Дима невольно улыбнулся:
- Спасибо, Тири.
- Дима, а почему так _г_и_н_а_р_?
- Что? - Дима повернул голову и посмотрел на него: - Как?
- Г_и_н_а_р_... Ну, ты чего? _Г_и_н_а_р_ стало, света то есть меньше!
Дима смотрел на Тири, и улыбка сползала с его лица. Итак, одно слово
уже исчезло из его памяти. _Г_и_н_а_р_. Или, проще говоря, темно. А почему
потемнело? День только начался! Пилот посмотрел вверх.
Небо, неизменно голубое и ясное небо, было подернуто желтой дымкой.
Солнце сквозь нее расплывалось тусклым, неровным диском. А пелена все
сгущалась и сгущалась, небо стало оранжевым, с мутными серыми разводами.
Дима вдруг понял, что уже с минуту вокруг стоит легкий шорох и листья на
деревьях чуть дрожат. Он поднял руку, провел ею по рубашке и взглянул на
ладонь.
Пыль. Мелкая желтая пыль пустыни... Дима снова поднял глаза.
Спокойная вода озера покрылась рябью, а еще через секунду песок захрустел
на зубах. Он вскочил, выбежал на открытый берег, огляделся. Здесь, внизу,
пока еще было тихо. А деревья, растущие на горных склонах вокруг долины,
гнулись от ветра...
Тири подошел к нему и взял за руку:
- Как красиво, Димка!
Пилот с удивлением посмотрел на Тири. Лицо парня отражало лишь
восторг. Он не понимал, что происходит...
- Димка, а такое еще будет? Если когда-нибудь...
Короткий порыв ветра ударил в глаза, растрепал волосы. Браслеты на
руках у ребят одновременно вспыхнули желтым и тихонько загудели.
Дима схватил друга за руку, потащил за собой. Они подбежали к
палатке, Дима дернул за клапан, и маленький домик мгновенно осел. Не
задерживаясь ни на секунду, они побежали к Лагерю.
Все так же, как прежде, шли между ярусами лифты. Все так же, как
прежде, работали заводы. Ни один Равный не подозревал о происходящем
снаружи.
Только многокилометровые тоннели, удерживаемые в воздухе мощным
магнитным полем, задрожали под натиском бури. Но автоматика отреагировала
мгновенно, увеличив до предела подачу энергии в соленоиды.
В трех Городах пришлось запустить аварийные реакторы.
До тех пор, пока не начали валиться деревья, Тири не было страшно. Он
лежал у большого вросшего в землю камня рядом с какой-то девчонкой в
трепавшемся на ветру платье. Шагах в пяти вжимался в прибитую ветром траву
Дима. Стало совсем темно, солнце исчезло, а в оранжевом, ревущем аду над
головой змеились короткие белые молнии. Тири чуть приподнял голову и
увидел, как высокое, старое дерево медленно выворачивается из земли. Он
снова закрыл глаза и с минуту лежал не двигаясь.
Его оцепенение прервал крик девчонки. Она смотрела вверх, на пологий
горный склон, теряющийся в тучах пыли. Тири проследил ее взгляд и
почувствовал, как в груди что-то екнуло и мягко оборвалось.
В километре от них на краю ущелья бешено крутился толстый серо-желтый
столб, широкой воронкой расходящийся в небе. Огромные куски скал легко,
словно картонные коробки, подпрыгивали и исчезали в этом столбе. Казалось,
что хобот свирепого исполинского чудовища шарит по горам. И этот хобот
неторопливо сползал к обрыву, к краю ущелья, к Лагерю...
Тири не помнил, сколько это длилось - минуту или несколько секунд.
Впереди вдруг приподнялась человеческая