Последний дозор - 4
К списку книг
— день, другой, третий... В этой же комнате. А он выпитых в два полиэтиленовых мешка, чтоб не воняли, и в угол... Там даже батареи отопительные отключены. Видно, зимой начал...
— Мне очень хочется кого-нибудь убить, — процедил Гесер. — Желательно вампира. Но сгодится любой Темный.
— Так попробуй меня. — Небрежно отодвинув с дороги Гарика, в гостиную семейства Саушкиных вошел Завулон. Зевнул, сел на диван.
— Ты не провоцируй, — тихо сказал Гесер, по-прежнему глядя в окно. — А то ведь я могу счесть это официальным вызовом на поединок.
В квартире повисла совсем уж мертвая тишина. Завулон прищурился, подобрался. Как обычно, он был в костюме, но без галстука. И я почему-то подумал, что черный костюм и белую рубашку он выбрал намеренно. В знак траура.
Мы с Ольгой ждали, глядя на двух старых Иных, от которых зависело все и вся на одной шестой части суши.
— Гесер, это же была фигура речи, — примиряюще сказал Завулон. Откинулся на спинку дивана. — Ты что, полагаешь, я был в курсе этого... этого беспредела?
— Не знаю, — отрезал Гесер. Но по голосу было понятно — знает он прекрасно, что в данном случае Завулон ни при чем.
— Ну так я тебе говорю, — все так же мирно сказал Завулон. — Я возмущен не меньше, а возможно, и больше, чем ты. И вся община московских вампиров возмущена и требует казни преступника.
Гесер фыркнул. А Завулон все-таки не удержался от шпильки:
— Ты же знаешь, они очень негативно относятся к подрыву кормовой базы...
— Я им покажу кормовую базу, — негромко и очень веско произнес Гесер. — Пять лет будут сидеть на консервированной крови.
— Думаешь, Инквизиция поддержит? — заинтересовался Завулон.
— Думаю, да. — Гесер наконец-то развернулся и посмотрел ему в глаза. — Думаю, да. И ты мое прошение поддержишь.
Игру в гляделки проиграл Темный. Завулон вздохнул, отвернулся, посмотрел на меня и развел руками: мол, что с ним поделать, а? Достал дорогую сигарету фривольного розового цвета, закурил. Произнес:
— Озвереют ведь совсем...
— Ничего. Ты проследишь, чтобы не озверели.
— Детки без этого взрослеть не станут, ты же знаешь. У них половое созревание только от свежей крови начинается.
Разумеется, Завулона судьба детей-вампиров ничуть не волновала. Ему хотелось поиздеваться над Гесером. В рамках возможного.
— Детям? Детям свежую кровь позволим, — сказал Гесер, подумав секунду. — Ни к чему нам тридцать... э... Антон?
— Тридцать два.
— Ни к чему нам тридцать два кровососущих недоросля. Свежую. Но донорскую! Выдачу лицензий закрываем на пять лет.
Завулон вздохнул и сказал:
— Хорошо. Я и сам считаю, пора их приструнить. Я ведь просил секретаря общины приглядывать за Саушкиным... гнилая оказалась семейка.
— Надо было настаивать на семи годах, — сказал Гесер. — Ты слишком легко согласился на пять.
— Что поделать, уже договорились. — Завулон выпустил клуб дыма. Спросил меня: — Антон, а ты не заглядывал к Геннадию после гибели Кости?
— Нет, — ответил я.
— Что ж так? На правах бывшего друга и соседа... ай-ай-ай...
Я не стал отвечать. Это восемь лет назад я бы сорвался.
— С этим решили, — сказал Гесер. Поморщился, глядя в коридор: там принялись выносить тела. На весь подъезд сейчас наведено какое-нибудь легкое заклинание, начисто отбивающее у жителей желание выглядывать за дверь или смотреть в окно. Впрочем, судя по тому, что на вопли соседки никто не вышел, тут и без того живут на зависть нелюбопытные люди.
Мне все труднее и труднее их любить. С этим надо что-то делать.
— Что еще? — спросил Завулон. — Насчет помощи в поимке Саушкина — никаких вопросов. Мои уже ловят. Вот только, боюсь, могут доставить в разобранном виде...
— Ты плохо выглядишь, Завулон, — неожиданно сказал Гесер. — Пойди в ванную, умойся.
— Да? — с любопытством произнес Завулон. — Ну, раз просишь...
Он поднялся, остановился на миг в дверях, пропуская двух дозорных, которые несли на носилках запакованный в