Последний дозор - 4
К списку книг
отец Алишера и Семен едва-едва не пересеклись — оба сражались рядом с Гесером, когда тот подвизался на военной службе в Красной Армии. Честно говоря, я не совсем понимал, каким образом Гесер мог участвовать в событиях времен гражданской войны. Не мог же Великий Светлый файерболами забрасывать белогвардейцев и басмачей! Похоже, не все Иные восприняли ту революцию равнодушно. Кто-то встал на одну из противоборствующих сторон. И вот для борьбы с ними и мотался по азиатским степям и пустыням Великий Гесер со товарищи.
А еще я подумал, что, пожалуй, догадываюсь, из-за чего поссорились Гесер и Рустам.
Глава вторая
Это очень правильно — приезжать в чужой город под утро. На поезде, на самолете — все равно. День начинается будто с чистого листа...
В самолете Алишер снова стал молчалив и задумчив. Я продремал почти весь полет, Алишер молча смотрел в иллюминатор, будто было что-то интересное на далекой, погруженной в ночь земле. А уже перед посадкой, когда мы влетели в утро и самолет начал снижение, спросил:
— Антон, ты не будешь против, если мы на время разделимся?
Я с любопытством посмотрел на молодого мага. Инструкции Гесера ничего подобного не предусматривали. Про своих родственников и друзей, точнее — про их отсутствие, Алишер уже все сказал.
Впрочем, догадаться, о ком может думать парень, в двадцать с небольшим покинувший родину, было нетрудно.
— Как ее зовут? — спросил я.
— Адолат, — ответил он без всякого притворства. — Мне хочется ее увидеть. Узнать, что с ней стало.
Я кивнул. Поинтересовался.
— Это имя что-то значит?
— Все имена что-то значат. А разве ты не попросил Гесера вложить тебе знание узбекского? — поразился Алишер.
— Он не предложил, — промямлил я. И в самом деле, почему я об этом не подумал? И как мог Гесер так опростоволоситься? Основные мировые языки Иные изучают в обязательном порядке — и, конечно, с помощью магии. Редкие языки может вложить в твое сознание более сильный или опытный маг. Гесер бы смог. Алишер — нет...
— Значит, он считал, что это тебе не нужно, — задумчиво сказал Алишер. — Интересно...
Похоже, Алишер не мыслил себе ошибки Гесера.
— Мне понадобится знание узбекского? — спросил я.
— Вряд ли. Русский знают почти все. Разве что совсем молодые и глупые не учат русский язык... Что ж, тебя все равно не приняли бы за узбека. — Алишер улыбнулся. — Адолат — справедливость. Красивое имя, да?
— Красивое, — согласился я.
— Она обычный человек, — пробормотал Алишер. — Но у нее хорошее имя. Светлое. Мы учились вместе в школе...
Самолет тряхнуло — мы выпустили шасси.
— Конечно, съезди к ней, — сказал я. — Думаю, до офиса Дозора я доберусь и сам.
— Не подумай, что я только из-за девушки. — Алишер улыбнулся. — Мне кажется, лучше будет, если вначале ты поговоришь с местными дозорными сам. Покажешь им письмо от Гесера, посоветуешься... А я подъеду через час-полтора.
— Ты не слишком дружил с коллегами? — тихо спросил я.
Алишер не стал отвечать — и это было ответом.
Я вышел из здания аэропорта — явно недавно реконструированного, выглядящего вполне современно. В руках у меня была только сумка с вещами и маленький пакет из дьюти-фри, более ничего. Остановился, оглядываясь. Ослепительно синее небо и накатывающая, несмотря на раннее утро, жара... Пассажиров оказалось немного, наш рейс был первым с вечера, следующий ожидали только через час. Меня сразу же обступили частники, на разные голоса предлагая свои услуги:
— Поехали, дорогой!
— Весь город покажу, будет тебе экскурсия бесплатно!
— Куда едем?
— Садись, у меня в машине хорошо, кондиционер!
Я покачал головой, посмотрел на пожилого таксиста-узбека, который спокойно ждал возле старой «волги» с нарисованными по трафарету шашечками такси. Спросил:
— Свободен, отец?
— Человек свободен, пока он верит в свою свободу, — философски ответил таксист. По-русски он говорил очень хорошо, совсем без акцента. — Садись.
Ну во