Последний дозор - 4
К списку книг
зел, крошечный, но оборудованный каким-то высокотехнологическим гибридом гидромассажной ванны и душевой кабины.
— Пошловато и не отвечают стилю, — вздохнул за моей спиной Брюс. — Но многим нравится.
Лицо его, отражающееся в зеркале, было слегка огорченным. Видимо, ему очень не нравилась идея с установкой в гостинице этого сантехнического чуда.
Не оборачиваясь, я кивнул вампиру. То, что кровососы не отражаются в зеркалах, — это такая же ложь, как и полная непереносимость солнечного света и страх перед чесноком, серебром, осиной. Напротив, в зеркалах они отражаются, даже когда отводят человеку глаза.
А вот если при разговоре на них не смотрят, более того — безбоязненно поворачиваются спиной, это их крайне нервирует. У вампиров очень много приемов, для которых надо встретиться с противником прямым взглядом.
— С удовольствием вымоюсь, — сказал я. — Но попозже. У вас не найдется для меня десяти минут, Брюс?
— Вы с официальным визитом в Эдинбурге, Светлый?
— Нет.
— Тогда, конечно же, найдется. — Вампир расплылся в улыбке. Уселся в одно из кресел.
Я занял место напротив. Выдавил ответную улыбку, глядя юноше на подбородок.
— Так что вы скажете о номере? — поинтересовался Брюс.
— Мне кажется, он понравился бы невинной девушке семнадцати лет, — честно ответил я. — Только еще нужен белый котенок.
— Если пожелаете — организуем и то, и другое, — любезно предложил вампир.
Что ж, светскую часть беседы можно считать оконченной.
— Я прибыл в Эдинбург неофициально, — повторил я. — Но одновременно — по просьбе руководства Ночного... и Дневного Дозоров Москвы.
— Как необычно... — тихо сказал юноша. — Уважаемый Гесер и досточтимый Завулон отправляют одного и того же гонца... к тому же — Высшего мага... к тому же — по такому мелкому поводу. Что ж, я буду рад помочь.
— Лично вас беспокоит случившееся? — в лоб спросил я.
— Конечно. Я ведь уже высказал свое мнение. — Брюс нахмурился. — Мы не в средневековье живем. Мы граждане Европы, на дворе двадцать первый век. Надо ломать старые модели поведения... — Он вздохнул, покосился на дверь в ванную. — Нельзя мыться из тазика и ходить в деревянный сортир, если придуманы водопровод и канализация. Даже если тазик привычнее и милее... У нас, знаете ли, последнее время растет движение за гуманное отношение к людям. Без лицензии кровь никто не пьет. Да и с лицензией стараются не насмерть... детей до двенадцати лет почти не пьют, даже если жребий выпадет.
— А почему до двенадцати?
Брюс пожал плечами.
— Так исторически сложилось. В Германии, к примеру, знаете какое самое страшное преступление? Убийство ребенка до двенадцати лет. Если двенадцать исполнилось, ну, хоть бы вчера, то уже совершенно другие статьи и другие сроки... Ну так вот, у нас сейчас принято не трогать молодняк. Сейчас пробиваем закон, чтобы детей вообще вывести из лотереи.
— Очень трогательно, — пробормотал я. — А почему же парня схарчили без лицензии?
Брюс задумался.
— Вы знаете, я могу лишь строить предположения...
— Как раз они меня и интересуют.
Брюс еще помедлил, потом широко улыбнулся:
— Да что тут рассуждать? У кого-то из молодых крыша поехала. Скорее всего девка молодая, вампиром стала недавно, понравился ей парень... а тут еще обстановка такая, волнующая, в духе старых преданий... не удержалась.
— Думаете, что женщина?
— Может, и парень. Если гей. Оно не то чтобы напрямую завязано. — Брюс смущенно опустил глаза. — Но всегда приятнее... физиологичнее как-то, естественнее...
— А второй вариант? — с трудом удержавшись от комментариев, спросил я.
— Гастролер. Какой-нибудь турист. Знаете, после Второй мировой войны все так перемешалось, все стали ездить туда-сюда... — Он неодобрительно покачал головой. — Некоторые безответственные личности стали этим пользоваться.
— Брюс, я не хотел бы тревожить ваши Дозоры, — сказал я. — Еще сочтут, чего доброго, будто московские коллеги сомневаются в их пр