Последний дозор - 4
К списку книг
Слишком много было резко обрывающихся линий, кончающихся на дне ущелья.
— Алишер, останови. Ты слишком вымотался, чтобы ехать в горах по темноте. Подождем до утра.
Алишер упрямо покачал головой:
— Нет. Чувствую, спешить надо.
Я это тоже чувствовал, поэтому спорить не стал. Предложил:
— Давай я сяду за руль?
— Не думаю, что ты бодрее. Антон, встряхни меня немного.
Я вздохнул. Не люблю я это — с помощью магии прогонять сон и усталость, обострять восприятие. И даже не из-за негативных последствий, нет их, отоспался как следует — и все хорошо. Тут беда другая: очень скоро перестаешь полагаться на обычное восприятие, начинаешь все время ходить с подпиткой магической энергией, все время бодрый и заводной, будто больной МДП в маниакальной фазе. И все-то у тебя в руках спорится, и в любой компании ты желанный гость, весельчак и балагур. Но рано или поздно ты к этому привыкаешь, тебе хочется быть еще активнее, еще остроумнее, еще энергичнее. Ты увеличиваешь поток Силы, стимулирующей твои нервы. И так все длится и длится, пока ты не обнаруживаешь, что всю Силу, которую способен перерабатывать, тратишь на искусственную бодрость. И остановиться уже просто страшно.
Магическая наркомания — она ничем от обычной наркомании не отличается. Только болеют ею одни лишь Иные...
— Встряхни, — попросил Алишер. Остановил машину, поставил на ручник, откинул голову назад, закрыл глаза.
Положив одну ладонь ему на лицо, а другую прижав к коротко стриженной макушке, я сосредоточился. Представил, как поток Силы, идущий через мое тело, начинает просачиваться через ладони, впитывается в голову Алишера, холодным огоньком пробегает по нервам, искрами перепрыгивает по синапсам, встряхивает каждый нейрон... Никаких специальных заклинаний не надо, работа идет на чистой Силе. Тут самое важное — хорошо представлять себе физиологию процесса.
— Хватит, — сказал Алишер посвежевшим голосом. — Хорошо-то как. Пожрать бы только.
— Сейчас. — Я перегнулся через сиденье в багажное отделение. Предчувствия меня не обманули: там стояли два ящика с «колой» в пластиковых бутылках и несколько коробок с шоколадными батончиками. — «Колу» будешь?
— Что? — воскликнул Алишер. — «Кола»? Буду! И батончики буду! Боже, благослови Америку!
— Не слишком ли много за изобретение очень сладкого лимонада и очень калорийных шоколадок?
Вместо ответа Алишер ткнул пальцем в кнопку проигрывателя. Через секунду из динамиков донеслись ритмичные аккорды.
— Тогда еще за рок-н-ролл, — невозмутимо ответил он.
Некоторое время мы ели батончики, запивая «колой». Все Иные — сладкоежки поневоле. Афанди, не прекращая похрапывать, зачмокал губами и протянул руку. Я вложил в украшенные кольцами пальцы батончик, Афанди сжевал его, словно бы даже не просыпаясь, и снова захрапел.
— К трем часам ночи будем на месте, — сообщил Алишер. — Станем дожидаться утра?
— Ночь — наше время, — ответил я. — Разбудим старика Рустама, ничего. Он и так не перерабатывает.
— Странно это, — заметил Алишер. — Необычно. Что ж он там, отшельником живет, в пещере?
— Ну почему... — Я подумал немного. — Может, коз пасет или баранов. Или пасеку в горах держит. Или метеостанцию.
— Или обсерваторию, за звездами наблюдать... Что за странное колечко ты Афанди надел?
— Ты про то, с рубином? Защита от вакуума.
— Экзотично. — Алишер присосался к бутылке. — Я и не припомню случая, чтобы Иной погиб от вакуума.
— А я помню.
Несколько секунд Алишер молчал, потом кивнул и сказал:
— Извини. Не подумал. Ты все еще переживаешь?
— Мы были друзья... почти. Насколько это возможно для Светлого и Темного.
— Не просто Темного. Костя же был вампиром.
— Он не убивал, — просто ответил я. — И не его вина, что он вырос не человеком. Вампиром его сделал Геннадий.
— Кто это?
— Родной отец.
— Вот скотина, — с чувством произнес Алишер.
— Не суди. Мальчику не было и года, когда он загремел в больницу. Двухс