Лабиринт отражений
К списку книг
,
наверное, то же самое.
- Он не мой. Я там по делу.
- Тогда тебе легче. А к нам приходят сопляки, которым не терпится
стать мужчинами, мужчины, которым надоело ими быть, затюканные подругами
парни с желанием покуражиться... Порой приходят, пробуют все альбомы.
Говорят: "Надо все в жизни испытать".
Я опять сдерживаюсь и не спрашиваю, зачем она работает в "Забавах".
- Почему мы тянем за собой в будущее самое худшее, что в нас есть? -
говорит Вика.
- Потому, что оно есть. И никуда не деться. Представь, что вокруг -
джентльмены в смокингах, дамы в вечерних туалетах, все говорят умные
красивые слова, вежливы и культурны...
Вика тихо смеется:
- Не верю.
- Я тоже. Любое изменение общества - техническое, социальное или
комплексное - как глубина, никоим образом не меняло индивидуальной морали.
Постулировалось все, что угодно - от презрения к холопам до равенства и
братства, от аскетизма до вседозволенности. Но выбор всегда совершался
индивидуально. Глупо считать, что виртуальность сделала людей хуже, чем
они есть. Смешно надеяться, что она сделает их лучше. Нам дали инструмент,
а будем мы им строить или разбивать черепа - зависит от нас.
- Инструмент не тот, Леня. Все понимают, что на самом деле сидят дома
или на работе, таращась в экран или нацепив шлем. А потому - можно все.
Игра. Мираж.
- Ты говоришь, как александровцы.
- Нет, их подход мне тоже не нравится. Мне вовсе не хочется
превращаться в поток электронных импульсов.
- Вика... - я ложу руку на ее плечо. - Не стоит загадывать, не стоит
переживать. Глубине - пять лет. Она еще ребенок. Хватает все, что
попадается под руку, говорит глупости, смеется и плачет невпопад. Мы не
знаем, во что она вырастет. Не знаем, не появятся ли у нее братья и
сестры, которые будут лучше. Надо просто дать ей срок.
- Надо дать ей цель, Леня. Мы нырнули в этот мир, не разобравшись с
тем, что осталось за спиной. Не умея жить в одном мире - породили другой.
И не знаем, куда идти. К чему стремиться.
- Цель появится, - без особой уверенности говорю я. - Опять-таки, дай
срок... дай глубине осознать себя.
- А может быть, она уже осознала? - говорит Вика насмешливо. - Ожила.
Как в фантазиях людей, никогда в ней не бывавших? Может быть, среди нас
ходят люди, которых нет в реальном мире? Отражения пустоты? Может быть, ты
или я вовсе не существуем? И все наши представления о реальности - это
фантазии ожившей сети?
Мне вдруг становится страшно.
Нет, я не склонен считать, что меня на самом деле нет.
И за Вику почти спокоен.
Но, кажется, я знаю кандидата на "отражение пустоты".
А Вика продолжает, словно задавшись целью свести меня с ума.
- Представь, как это может быть. Сотни тысяч, а может быть, уже
миллион компьютеров включены в сеть постоянно. Потоки информации мчатся
между континентами, оседают на хостах и роутерах, откладываются в памяти
машин. Несуществующие пространства живут по своим законам, меняются.
Падает листва с деревьев, наши шаги оставляют следы, наши голоса
заставляют срываться лавины. Информация дублируется, путается,
смешивается. Программы послушны, они создают муляжи, оболочки, но кто
знает, как скоро оболочка наполнится подлинным разумом?
- Любой хакер помрет от смеха, слушая тебя, - говорю я деревянным
голосом.
- Я не хакер. Я просто смотрю на то, что происходит вокруг. И думаю,
что увидел бы человек ниоткуда, появившись в Диптауне, твердо считая, что
он настоящий и живой? Кривляющихся фигляров? Людей, которые бегают по
"Лабиринту" и радостно убивают друг друга? Психопатов, оттягивающихся в
борделях? Вокруг есть все, что существует в реальности. Небо и солнце,
горы и моря, города и дворцы. Пространства в пространствах, смешение
времени и на