Сумеречный дозор - 3
К списку книг
ие мыльные оперы, либо вранье по новостям. Одно слово — люди... Другое слово — скот?
Они не виноваты. Они слабы и разобщены. Они — люди, а не скот!
Скоты — мы.
А люди — трава.
Я стоял, опершись о секретарский стол и смотрел в окно, на плывущие над городом облака. Почему в Москве такое низкое небо? Нигде больше я не видел такого низкого неба... разве что в Москве зимней...
— Траву можно подстригать, — раздался голос за моей спиной. — А можно вырывать с корнем. Что тебе больше нравится?
— Доброе утро, шеф,— сказал я, поворачиваясь. — Думал, вас нет.
Гесер зевнул. Он был в халате и шлепанцах. Из-под халата проглядывала пижама.
Ну никогда бы не подумал, что Великий Гесер носит пижаму, разрисованную диснеевскими мультяшками! Начиная от Микки Мауса с Дональдом Даком и кончая Лило и Стичем. Не может Великий, проживший тысячи лет и с легкостью читающий мысли, носить такую пижаму!
— Я спал, — мрачно сказал Гесер. — Я тихо спал. Я лег в пять утра.
— Извините, шеф, — сказал я. Почему-то кроне как “шеф” иное слово на ум не шло. — Ночью было много работы?
— Книжку читал, интересную, — включая кофейный автомат, сказал Гесер. — Мне черный с сахаром, тебе — несладкий с молоком.,.
— Что-нибудь магическое? — поинтересовался я.
— Нет, блин, Головачева! — буркнул Гесер. — Уйду в отставку и попрошусь к нему в соавторы, книжки писать! Держи кофе.
Взяв чашку я вслед за Гесером вошел в его кабинет.
Здесь, как всегда, добавилось диковинок. В одном из шкафов появилось множество маленьких фигурок мышей — стеклянных, оловянных, деревянных, стояли керамические чаши и лежали стальные ножи. К задней стенке шкафа была прислонена старая брошюра ДОСААФ, на обложке которой было изображено жюри оценивающее парашют, рядом стояла простенькая литография, на которой зеленела лесная чаща.
Почему-то — я не мог понять почему, все это навевало мысли о начальных классах школы.
Еще под потолком висел хоккейный шлем золотистого цвета, поразительно похожий на лысину. В шлем было воткнуто несколько стрелок для игры в дартс.
Косясь на все эти вещи, которые могли значить что-то очень важное, а могли и не значить ровным счетом ничего, я сел в одно из кресел для посетителей. И заметил, что в сетчатой мусорной корзине валяется какал-то книжка в яркой цветной обложке. Неужели и впрямь Гесер читал Головачева? Но присмотревшись я решил, что ошибаюсь — на книге было написано “Шедевры мировой фантастики”.
— Кофе пей, мозги поутру прочищает, — все тем же недовольным тоном пробормотал Гесер. Сам он пил кофе шумно, прихлебывая, казалось — дай ему блюдце и колотый сахар, так он из блюдца примется пить.
— Мне надо получить ответы на вопросы, шеф, — сказал я. — На многие вопросы.
— Получишь, — кивнул Гесер.
— Иные — куда слабее людей в магии.
Гесер поморщился.
— Чушь. Оксюморон.
— Но ведь магическая Сила людей... Гесер поднял палец и погрозил мне.
— Стоп. Не путай потенциальную энергию с кинетической!
Настала моя очередь замолчать. А Гесер, расхаживая с кружкой по кабинету, неторопливо вещал:
— Первое... Да, все живое способно продуцировать магическую Силу. Все живое — не только люди! Даже звери, даже трава. Имеет ли эта Сила под собой физические основы, можно ли измерить ее научным прибором? Не знаю. Возможно, что это не узнает никто и никогда. Второе... Управлять собственной Силой не может никто. Она рассеивается в пространстве, поглощается Сумраком, частично улавливается синим мхом, а частично — Иными. Понимаешь? Есть два процесса — излучение своей Силы и поглощение чужой Силы. Первый непроизволен и усиливается по мере погружения в Сумрак. Второй, в той или иной мере, тоже свойствен всем, и людям, и Иным. Больной ребенок просит маму — посиди со мной, погладь меня по животику! Мама гладит — и боль проходит. Мать хочет помочь своему дитю и ее Сила частично оказывает целенаправленное действие. Так называемый экстрасенс, то есть человек с урезанными, кас