Конкуренты
К списку книг
дала Лена на ходу. — А нам бы стоило кое-что решить между собой…
— Только надо предупредить администрацию, что мы на Плюшке, — заметил я.
— Это легко. — Лена поднесла к лицу комм. — Первый, привет. Это Водила. Мы с Катраном вернулись от Ангелов Деймоса.
— Что так рано? — донесся до меня слабый голос диспетчера.
— Там больше нечего делать. У Ангелов был склад металлов, которые они добывали. Ищущие разграбили склад за полчаса и ушли в неизвестном направлении. Мы с Катраном зайдем в бар, пропустим по рюмочке. Потом готовы доложиться.
— Хорошо, — ответили Лене после паузы. — Только не задерживайтесь.
В баре нас встретил шум и дым коромыслом. Дым в прямом смысле слова — почти все столики были заняты и почти все посетители курили.
— Мать, мать, мать! — воскликнула Лена с неожиданным пылом. — Я не верю своим ноздрям! Научились синтезировать табак?
— Нет, — печально сообщили нам со спины. — С Земли прислали два ящика сигарет. Администрация велела поровну раздать их пилотам. Каждому досталось по три пачки.
Мы обернулись. Это был бедолага-скрипач. Лицо юноши было какое-то перекошенное, скрипку он бережно прижимал к груди.
— Ты чего, Ленчик? — спросила Лена. — Дым не выносишь?
— Ага, — печально сказал Левинсон. — Да и инструменту вредно…
— Не переживай, — утешила его Лена. — Такими темпами им надолго сигарет не хватит. Уже завтра сядут на голодный паек.
Левинсон только вздохнул.
Мы прошли к барной стойке, взяли по две рюмке водке и блюдце оливок — больше никакой закуски не наблюдалось. Ленка расплатилась со своего комма. С трудом найдя свободный столик, мы уселись, сдвинули рюмки и выпили.
— Жалко парнишку, — сказала Лена, явно имея в виду Левинсона. — Болтала тут с ним, он мне рассказывал назидательную сказку из «Тысячи и одной ночи». Про юношу, который искал приключений, а найдя не обрадовался. Там еще смешная фраза была: «А в бою я устойчив как кол в навозе».
Я усмехнулся:
— Мне, напротив, жаловался, что его воевать не пускают.
— Ну, на это он и мне жаловался, — сказала Лена. — Одно другому не мешает. Говорил, что надеется на своего двойника на Земле. Что тот поймет, как их обманули, придет в агентство и закатит скандал. Или вообще — перестреляет там всех. У него неприспособленность к жизни и воинственность сочетаются, как у всех интеллигентных мальчиков.
— Угу, — кивнул я. — Но обычно такие мальчики подрастают и выбирают что-то одно. По себе знаю… хоть на скрипке и не играл.
— А на чем?
— Исключительно на родительских нервах, — признался я.
Мы выпили по второй рюмке. Вокруг шумели, орали, спорили — но все это веселящееся и грустящее человеческое варево совершенно нас не волновало.
— Будешь говорить администрации, что связался с Землей? — спросила Лена.
— А ты как считаешь? У меня есть сомнения.
Лена пожала плечами:
— Странно это все. Если они просто вошли в игру и стали нас искать… то, выходит, тот корабль у окраины системы был пустой? Без экипажа?
— Очевидно.
— Значит, помимо тех, кто сюда попадает через агентство по найму, здесь должны быть и обычные игроки? С Земли? И часть кораблей летает пустыми?
— Ленка, а сколько здесь реально людей? — спросил я. — Мне сказали шестнадцать тысяч, тысяча на станции, пятнадцать в космосе. Сейчас, как я понял, собрались представители всех кланов и альянсов. Это сотни две кораблей…
— Снаружи сотни три. И сотня в ангаре.
— Хорошо, — кивнул я. — Тысяча — те, кто живет на станции. Прилетели четыре сотни. Допустим, на самом деле прилетел каждый десятый. Получается пять тысяч человек. Верно?
— Ну?
— Значит, еще около десяти тысяч пилотов не удосужились посетить Плюшку? Даже после всех событий? Кораблю необходимо становиться в ангар на заправку и пополнение боезапаса?
— Нет. Можно пришвартоваться к обшивке, к узлу снабжения. Если человек спешит и не хочет выходить на Плюшке, то так и делается. Это быстрее и дешевле.
— Так, может, на