Планета, которой нет
К списку книг
усыпи его часика на два-три...
Снять изображение!
Наступила тишина. Я обошел весь длинный ряд картин. Зачем-то вернулся
к компьютеру. Приказал:
- Начать синтез изображения.
- Работа ведется, - ласково сообщила машина. - Просьба подождать
двенадцать секунд... одиннадцать... десять...
- Принц, надеюсь, ты понимаешь, что творишь, - негромко сказал
Эрнадо. - Храм - это святыня. С ним не шутят... и с его музеем тоже.
- Три... два... один... синтез произведен. Приближение к оригиналу -
девяносто два процента. Для более качественного синтеза необходимо
фотографическое или иное документальное изображение.
- Выдать картинку, - невольно дрогнувшим голосом велел я.
Над компьютерным терминалом повисла черно-зеркальная копия Храма.
Полуметровый шарик из тьмы и блеска. Словно повинуясь наитию, а может
быть, просто восприняв фон картин, компьютер окружил изображение
голубоватой дымкой. Глобус размытый...
- Масштаб стандартный. Необходима ли коррекция?
- Нет. Необходимо... вращение.
На этот раз машина меня не поняла.
- Прошу уточнения.
- Храм... То есть шар должен вращаться вокруг условной оси,
проведенной в вертикальном направлении... за ось можно принять опорную
колонну, изображенную на картинах.
- Скорость вращения?
Я пожал плечами. Откуда мне знать? Глупости творятся по наитию... а
не по четкому расчету.
- Один оборот в секунду. И ускорение на один оборот каждые две
секунды вплоть до команды "Стоп".
Шарик начал вращаться. Зеркально-черные пятна замельтешили перед
глазами. Эрнадо с Лансом смотрели за происходящим издали, Редрак подошел
ближе. Плененный экскурсовод вытянул шею, наблюдая за происходящим. Шар
крутился все быстрее. Черные кляксы и зеркальные полосы стали сливаться в
странный, неожиданно плавный и размашистый узор.
- Глобус, - тихо и растерянно сказал Данька.
Для него во всей Вселенной существовал лишь один глобус - планеты,
которая называлась Землей.
Немного нечеткая, смазанная, черно-белая, словно с экрана дрянного
старого телевизора, перед нами вращалась Земля. Черные контуры материков и
точки островов, зеркально-белые глади морей. Обесцвеченная копия моей
планеты, парящая в нежно-голубом тумане. Движение шара словно замедлялось
- и карта обретала точность. Потом "глобус" дрогнул и начал раскручиваться
в обратную сторону. Эффект стробоскопа. Свойство несовершенного
человеческого зрения. Все это, смешанное вместе.
Нелепый черно-зеркальный узор, таящий в себе облик Земли.
- Стоп, - приказал я.
- Скорость вращения - двадцать пять оборотов в секунду, - без всякой
просьбы сообщил компьютер.
- Оставить двадцать четыре.
- Выполнено.
Глобус вновь обрел четкость.
Я обернулся - за моей спиной стояли Ланс и Эрнадо, Редрак и Данька,
позабытый всеми смотритель музея...
- Разрешите представить вам истинный облик Храма Сеятелей, - с
веселой злостью сказал я. - А одновременно - глобус планеты Земля.
- Зачем... зачем Сеятелям копировать проклятый мир... планету,
которой нет? - деревянным голосом спросил смотритель. - Именно на нашей
планете, на Схедмоне... Позор...
- Успокойся, дружок, - снова ловя себя на непривычном пренебрежении,
сказал я. - На всех планетах Храмы хранят один и тот же образ. Сеятели
копировали свой родной мир. Землю.
Ланс издал всхлипывающий звук. Помотал головой, спросил с неожиданной
и пугающей робостью:
- Принц... Сеятели жили раньше на вашей планете? Потому и закрыли
ее... от всякого сброда?
Меня передернуло, как от удара током. Откуда он, этот страх, это
самоуничижение перед Сеятелями?
- Я думаю, что истина куда сложнее, - задумчиво сказал Эрнадо.
Кивнув, я мысленно поблагодарил его за маску спокойствия. И сказал,
повышая голос, хотя и знал - нужды в этом не