Танцы на снегу
К списку книг
ет, - сказал я. - Ну, планета у нас такая, не приспособленная для людей, понимаешь?
- Тиккирей...
- Да ладно. - Я снова посмотрел в окно. - Я бы тоже так сделал на их месте. Но теперь я думаю, ведь это должно было случиться не зря? Не просто затем, чтобы я остался жить. Мне нужно сделать что-то большее. Что-то настоящее. Например, помочь фагам победить какую-то большую несправедливость.
- А ты не хочешь вернуться на свою планету и всем там помочь? - спросил Лион.
- Как помочь? У нас демократия. Любой может с планеты улететь, если ему не нравится. Мы сами голосуем за социальную службу. И социальные чиновники - они вовсе не злодеи. Говорят, что пай понемногу увеличивается, может быть, лет через сто воздух и вода станут бесплатными.
Лион замотал головой:
- Ты что, оправдываешь их?
- Нет, не оправдываю. Просто так сложилось. Вот посмотри. Авалон - очень богатая планета. И тут еще полно места. Можно всех наших жителей пригласить сюда жить. Но никто этого не делает. Так что же мне, на всех обижаться? На фагов, на Императора, на авалонцев?
- Зачем тогда вообще бороться? Чего фаги на Иней накинулись? Иней вообще никого не трогает!
- Иней не дает выбирать. Он отбирает свободу.
- Можно подумать, у вас на Карьере свобода есть!
- Есть.
- Какая же это свобода?
- Дурацкая. Но все-таки - свобода.
У меня вдруг задергалось веко. Ни с того ни с сего. Наверное, мне трудно было защищать мою родину. Дурацкую родину, которая отняла маму и папу.
- Тиккирей... ты не сердись, - пробормотал Лион. - Может, я не прав, но мне понять трудно.
- Это надо у нас жить, чтобы понять. - сказал я. - Вот как ты: просил, чтобы на вашем станции делали настоящую ночь или настоящим снег. А тебе объясняли, почему этого нельзя сделать. Я как-то со Стасем об этом говорил... мы часов пять просидели. Понимаешь, очень легко помочь одному человеку. Вот как Стась помог мне... и тебе... Но если надо помочь целому миру, пусть даже маленькому, как Карьер, один человек не может ничего сделать. Нет, он может все разворошить, все сломать, устроить революцию. Но это добра не прибавит. Добро не навязывают. Надо, чтобы люди изменились сами и захотели изменить свою жизнь. Ты же историю учил? Вот в век темного матриархата мы бы с тобой ходили в ошейниках и кланялись каждой девчонке. И еще переживали бы, что родились мужчинами. А ведь фаги тогда уже были. И ходили в ошейниках, представляешь? И кланялись. И защищали цивилизацию. Хотя могли бы устроить революцию.
- Темный матриархат был нужен, - сказал Лион. - Это все признают. Потому что тогда шли войны, и если бы не женщины, человечество само бы себя истребило. И когда феминистская лига взяла власть в Аравийской Империи...
- Отличник, - сказал я.
- Так что вначале матриархат был прогрессивен, - продолжил Лион. - Но при чем здесь Карьер и ваши порядки? Зачем они нужны, ты скажи?
- Может так случиться, что человечеству придется затянуть пояс. Например, Чужие отберут у нас часть планет и люди будут жить на плохих планетах, с нехваткой ресурсов. Тогда потребуется отработанный социальный механизм выживания. Такой, как на Карьере. Стась говорит, что вся история человечества - это танцы на снегу.
- Чего?
- Танцы на снегу. Человечество пытается быть красивым и хорошим, хотя никаких оснований к этому нет. Понимаешь? Словно балерина в пачке и на пуантах пытается танцевать на снегу. А снег холодный. Кое-где твердый, кое-где мягкий, а кое-где проваливается и режет ноги. Только все равно надо пытаться танцевать. Надо стараться стать лучше. Наперекор природе, наперекор всему. Иначе останется только лечь в снег и замерзнуть навсегда.
- Ну, пускай... понятно, что нельзя все в мире сразу сделать совершенным. Мало ли что может случиться. Но нельзя же создавать экспериментальные планеты, где люди станут страдать!
- А их никто нарочно не делает, - сказал я. - Они сами появляются. Это история, Лион. Люди всегда придумывали странные общества,