Танцы на снегу
К списку книг
считывать на твое благоразумие? - спросил Стась.
- Можете...
- Вот и славно.
Появился Лион. Вопросительно глянул на Стася - тот кивнул:
- Все, пора. Идемте, ребята.
К космопорту фагов мы ехали больше часа. Ни про Иней, ни про Новый Кувейт мы больше не говорили. Вместо этого Стась рассказывал про Авалон, про его колонизацию, про времена Первой Империи и Междуцарствия, про историю освоения северного материка, про эндемичную природу Авалона, сохранившуюся только в заповедниках.
- Сейчас такой колонизации уже не проводят, - объяснял Стась. - Ставят опорную станцию, гарнизон, строят космопорт и начинают точечную биологическую зачистку. Проходит минимум пятьдесят лет, прежде чем планета терраформируется, зато никаких неожиданностей, никаких злобных чудовищ, которые вначале тебя пожирают, а потом помирают от отравления инопланетным белком. Авалон колонизировали на ходу, вокруг Камелота уже цвели яблоневые сады, а дальше шло кольцо биозачистки. И даже когда зачистили большую часть суши, в океанах еще жила эндемичная фауна. Сейчас она осталась лишь в Историческом Море, которое отгородили от океана дамбой. Конечно, ковёрных скатов или китов-тральщиков там не встретишь, но это и к лучшему...
- Я раньше хотел стать биологом, терраформировать планеты, - сказал Лион.
- Хорошая работа, - согласился Стась. - Уже не хочешь?
Лион покачал головой:
- Нет. Все-таки пилотом быть интереснее. Только я не хочу летать на корабле с расчетными модулями.
- Когда ты вырастешь, их, надеюсь, уже не будет, - ободрил его Стась. - Если гель-кристаллические процессоры окажутся удачными, то они заменят людей.
И он стал рассказывать про технику. Может, ему и впрямь было интересно о ней поговорить, но мне показалось, что он просто нас успокаивает.
Почему взрослые всегда больше боятся за детей, чем за себя?
У въезда Стась показал свое удостоверение, и нас пропустили на взлетное поле. Тут стояло десятка два кораблей, в основном маленьких, но среди них был и настоящий военный крейсер, и большой десантный корабль. Такие уж точно не могут летать в каналах без расчетных модулей... но я не стал спрашивать Стася. Я не маленький. Я все понимаю.
Машина подъехала к кораблю - такое же блюдце, покрытое серой керамической чешуей, как и у Стася. Наверное, это самый распространенный тип кораблей у фагов.
Пилот стоял у открытого люка. Он был старше Стася, но поздоровался первым, и мне показалось, что Стась главнее.
- Вот и твои подопечные, - сказал Стась.
- Здравствуй, Тиккирей. Здравствуй, Лион. - Пилот поздоровался с нами за руки. - Меня зовут Сянь Тьен.
Возникла какая-то неловкая пауза. Время, наверное, еще было, и уезжать Стасю не хотелось, но все уже было сказано.
- Стелс-капсула в порядке? - спросил Стась.
- Да, я проверил, - ответил Тьен. - Сядут замечательно, никто и глазом не моргнет. Вы десантировались когда-нибудь, ребята?
- Нет, - ответил я.
- Да, - заявил Лион. - Ой, то есть нет.
Тьен удивленно приподнял бровь. Потом нахмурился, отдавая приказ по шунту. В брюхе корабля открылся люк.
Больше всего стелс-капсула походила на двухметрового диаметра линзу. Совершенно прозрачную.
- Она стеклянная? - удивился я.
Лион засмеялся:
- Лопух, это стабилизированный лед!
- Правильно, - с уважением посмотрев на Лиона, подтвердил Тьен. - Это лед-23, сверхстабильная форма. Перед выбросом в капсулу впрыскивается катализатор распада, и через час она превращается в лужу воды. Но до этого момента вы успеете приземлиться.
- А где здесь двигатели? - с изумлением спросил я.
Стась и Тьен переглянулись.
- Нет здесь двигателей, Тиккирей, - мягко сказал Стась. - И приборов никаких нет. Ничего, кроме льда. При выбросе на низкой орбите капсула подвергается аэродинамическому торможению. Перегрузки могут доходить до трёх "g"... это нормально для людей со стандартным улучшением генотипа.
- Я и шесть нормально держу, - с гордостью в