Танцы на снегу
К списку книг
ему сестру жалко. Поплакал, поплакал и уснул. Вдруг сквозь сон слышит: "Дай мне мою запаску!" Открывает глаза - а в углу скафандр сестры стоит, весь сдутый, и стекло изнутри все в крови! Он испугался, побежал к родителям и все им рассказал. Тогда родители ему дали полный патрон и говорят: "Как сестра снова придет, скажи ей, что это запаска!"
- А ремня они ему не всыпали? - ехидно спросил я. - За сестру-то?
- Всыпали, наверное, - согласился Лион. - Но раз сестра уже умерла, что теперь делать-то? Ну вот, на следующую ночь скафандр снова пришел и говорит: "Дай мне мою запаску!" Мальчик патрон дал, скафандр его себе вставил, засмеялся и говорит: "А теперь у меня силы появятся и я тебя задушу!" И клапан на патроне открыл, чтобы сил набраться. Но родители знали, что он задумал, и дали не патрон с воздухом, а баллон с угарным газом. Скафандр весь раздулся, посинел и лопнул. Только мальчик все равно умер. От страха.
- Ты совсем сдурел? - возмутился я. - Это что за история, это фигня какая-то!
- Почему?
- Да как можно угарный газ в баллон закачать? Ты химию в школе учил? Нет, наверное, скафандр его задушил...
Лион подумал и сказал:
- Если задушит, то родителей жалко. А если ничего ему не будет, то он словно не наказан совсем.
- Ну и что?
- Мне кажется, все эти истории взрослые сочиняют, - предположил Лион. - Чтобы дети не делали глупостей: номеров кредитки не называли, с воздухом не баловались... Слушай, точно не душно?
Я настороженно посмотрел на мешочек:
- Да нет, вроде ничего.
- У нас с самого детства объясняют, что с воздухом шутить нельзя, - сказал Лион, будто извиняясь. - Это такая штука... Стихи заучивают... "Если ветер стены рвет и сирены грохот, каждый знает - это вот для прогулок плохо. Затянула пена течь. И сирена смолкла. Это значит - можно лечь отдыхать на полку".
- На Карьере тоже учили! - обрадовался я. - "Если ты увидел щель, дырочку, каверну, ты, конечно, знаешь сам - это очень скверно!" А про мальчика, который увидел пробоину и заткнул ее рукой?
- Угу, - подтвердил Лион.
Мигнул и снова загорелся свет.
- Что это? - испуганно спросил Лион. Глянул на часы. - Тиккирей, три минуты осталось!
Мы вытянулись на циновках и замолчали. Теперь, когда мы не отвлекались разговором, сразу стали заметны легкие покачивания корабля. Гравикомпенсаторы не могли до конца погасить болтанку.
- Уже в атмосфере идем, - сказал Лион, будто я сам этого не понял. - Ой, что сейчас будет...
Капсула будто встала на дыбы - это Тьен сместил вектор гравитации.
А в следующий миг под нами раскрылись броневые створки люка и капсула выпала в пространство.
Тихо. Очень тихо.
Оказывается, шум окружал нас постоянно. Даже в закрытой капсуле гул механизмов проникал сквозь лед.
Теперь осталось лишь наше дыхание.
А под нами лежала планета.
Уже никакой не шар, присыпанная стружками облаков желто-зеленая равнина - хотя и видно было, как на горизонте она закругляется, уходит вниз. Солнце Нового Кувейта вставало из-за горизонта где-то у нас под ногами, и ледяной корпус искрился будто хрусталь.
- Ух ты... - прошептал Лион.
Звезды здесь еще были яркие, колкие, как из космоса. И капсула шла ровно, без тряски, но что-то подсказывало - мы уже не на орбите, мы на посадочном курсе.
- Невесомость - это здорово, правда? - спросил Лион.
Я не ответил. Я даже и не понял сразу, что наступила невесомость, что мы болтаемся в крошечной ледяной пещерке, закрепленные смешными травяными веревками. Я смотрел на корабль фагов, который стремительно уходил вперед и вниз, такой крепкий и надежный корабль...
- Тиккирей!
- Чего?
- Ты что, заснул? - Лион завертелся, заглядывая мне в глаза. - Глянь, как круто! Вон Солнце!
- Какое солнце?
- Земное, откуда все люди появились... вон, смотри!
Я посмотрел. Звезда как звезда, ничего особенного.
- Я хочу побывать на