Остров Русь
К списку книг
- сказал Иван добродушно. Уцепился двумя
пальцами левой руки за дуб, а правой рукой как дал по яйцу! Треснуло оно и
разбилось. Схватился тогда Иван за иголку - а та колется, огнем жжет!
Сопротивляться вздумала! А вместе с тем почувствовал Иван, как из иглы в
него силушка несметная вливается.
Рассмеялся Иван смехом веселым, дурацким, да и переломил иглу между
пальцами. Только искорки синие заплясали...
И случилось тут с ним что-то неладное. Ослабли вдруг руки-ноги
богатырские, меч-кладенец к земле потянул. Змей Горыныч, мимо пролетавший,
каркнул испуганно, да вороной средних размеров обернулся. Чудо-юдо, за
которым вдали богатырь гнался, дикобразом предстало. Заорал Иван дурным
голосом, не со страху, а с удивления. И полетел вниз с дуба высокого,
навстречу верной погибели.
Только и дуб внезапно вниз стал расти. Превратился в пальму обычную,
высоты невеликой. Упал вниз меч богатырский, а на него Иван сверху
шмякнулся. Да так больно! Вся стойкость богатырская куда-то делась!
Встать попробовал - а кладенец к земле-матушке тянет. Пришлось
отвязать себя от меча, да и оглядеться вокруг.
А вокруг чудеса творились диковинные. Дубы да ивы в пальмы и манговые
деревья превращались! Буренушки в отдалении пасущиеся, буренушками
остались, а вот бык, что их крыть готовился, носорогом обернулся!
Кладенец, на земле валявшийся, скукожился и железячкой заковыристой
обернулся, той самой, что Кейсеролл мумми-бластером прозывал. А на душе-то
как стало! Скучно да обыденно. Тоска, хоть волком вой. Посмотрел Иван на
дворец Кащеев, а тот вдруг превратился в серое здание, в коем всего чудес,
что окна огромные, из хорошего стекла сделанные. А над дверью вывеска, на
русском и еще каких-то языках:
"Этнографический музей", на вывеске было написано.
8. КАЩЕЙ ОБЪЯВЛЯЕТ, ЧТО ЭТНОС ПОРОЖДАЕТ ЭПОС,
НО ИВАНУ ЭТО НИ О ЧЕМ НЕ ГОВОРИТ
А другую надпись - "хранилище" - Иван прочел на двери в темницу.
Пошатываясь, спустился по лесенке. Кощей снова стал маленьким лысеньким
толстячком. Само-собой, уменьшившись, его руки и ноги из оков
выскользнули. Теперь, сидя на глиняном полу, он, морщась и постанывая,
растирал запястья и лодыжки. Увидев Ивана, скривился в подобии улыбки:
- Серьезный вы человек, Иван Иванович. Сумели таки! Да только и сами
не рады, как я погляжу.
- Да что случилось-то, Кащей?! Что со мною? Что с замком? Что...
Вообще?...
- Сережки-то василисины при вас? - вместо ответа задал вопрос Кащей.
- Тута они, куда ж им деться-то? - разжал Иван потную ладонь,
демонстрируя синевато поблескивающие пластинки.
- Дайте хоть полюбуюсь на них...
- Ишь, чего захотел! - снова сжал кулак Иван. - Хватит! Налюбовался!
- Да бросьте, Иван Иванович, - махнул Кощей рукой досадливо, - чего
боитесь-то? Силушка-то моя улетучилась вся.
- Так ведь и у меня - улетучилась, - смущенно признался Иван.
- И чего ж тогда нам, каликам немощным, таиться друг от друга
теперича?..
- И то правда, - вздохнул Иван и протянул серьги Кащею.
Тот, близоруко прищурившись, поднес украшения к глазам, шмыгнул носом
растроганно и, сказав самому себе задумчиво: "С них-то все и началось...",
обратно Ивану вернул.
- Да что началось-то?! - вновь обозлился Иван, - признавайся, Кащей
проклятый!
- Ладно, - кивнул тот, - начнем с того, что звать меня на самом деле
Манарбит. А Кащей... Еще в юности я увлекся изучением русской культуры,
выяснил, что у меня самого предки были русскими, стал доискиваться корней
своей родословной и узнал, что фамилия моих пра-пра-прадедов - Кащеевы. А
уж потом, после Преобразования...
- Какого такого преобразования? - потряс головой Иван. - О чем ты?
Кащей с кряхтеньем поднялся на ноги.
- Иван Иванович, да что мы тут-то, на складе, беседуем? Пройдемте<