Остров Русь
К списку книг
ла я мудреца Кубатая, поговорила с ним, да семечки мы вместе
пощелкали, загорелась у меня истинная Любовь в сердце.
Все мне Кубатай рассказал. И про то, что Русь наша - остров
невеликий, и про то, как на большой земле люди живут, на железных лягушках
по кочкам скачут, да проблемы мудрые решают. А еще мне Кубатай рассказал,
кем я была до включения поля окаянного, этномагического. И очень мне это
по сердцу пришлось. Так что - не серчай. Уезжаю я с Кубатаем, буду жить на
большой земле, работать по профилю. А тебе, Иван, другая судьба назначена.
Защищай землю русскую, дерись с басурманами подлыми, за собакой-князем
приглядывай. Прощай. Твоя Марьюшка.
P.S. Лихой джигит Кубатай шлет тебе привет. Просит не обессудить,
коли что не так."
Бросил Иван грамотку под ноги, повернулся, да и побрел ко дворцу
Владимира, Гнедка в поводу ведя. Ох, как грустно у него на душе было! Ох,
как тягостно! И не в том дело, что Марья с мудрецом убежала, негоже
богатырю из-за женщины переживать. Русь-то, она невелика есть! И как же
ему ее защищать от басурманов, коли их сами русичи и придумали! Зачем
жить, когда все вокруг - понарошку?
- Дяденька богатырь! - крикнул пробегающий мимо мальчик, грызущий
свежий стебель сахарного тростника. - А вы коня сможете поднять?
- Смогу... - ответил Иван.
- А если я на коня сверху сяду - осилите? Или слабо? - продолжал
хитрый малец. Улыбнулся Иван детскому лукавству, да и махнул рукой:
- Садись!
Забрался пацан на коня, выхватил из-за пояса сабельку деревянную, да
и стал ей махать - точь-в-точь, как Кубатай в походе. Иван поднатужился,
взвалил Гнедка на плечи, и продолжил путь ко дворцу. А там уже свадьба
была в самом разгаре. Боян Воха на гишпанском инструменте играл и пел:
"Какая свадьба без Бояна..." Илья с Алешей боролись понарошку, Никитич на
забаву смотрел ласково. И даже пес Владимир, как выпил жбан зелена вина,
стал почти хорошим. Простой парень, свой в доску.
- Иван! - крикнул дураку Алеша. - Куда ты убежал? Пошли, пить будем,
былины слушать, о любви говорить! Пошли!
- Сейчас, Алешенька, - сказал ласково Иван. - Мне уж полегчало.
А пацан, что на Гнедке сидел, сабелькой помахивал, да и кричал тонким
голоском:
- Ах ты нечисть басурманская! Не топчи землю русскую! Не неволь
красных девиц! Есть теперь богатырь, что даст вам отпор! Это я, Лумумба
сын Иванович!.. Дяденька богатырь, а я смогу богатырем стать?
- Сможешь! - смахивая плечом слезу сказал Иван. - Спасибо, малец.
Понял я теперь, пока не перевелись на Руси сердца отважные да души
простые, найдется для богатыря работа... Пусть Русь наша - остров
маленький, пусть! Зато мы, русичи, душой богаты! Надо будет - еще врагов
выдумаем, захотим - весь мир островом сделаем! Все нам по плечу, хоть и не
все по сердцу.
Задумался малец, видать, над словами мудреными, и блеснула в его
глазенках искра отваги богатырской. А Иван стоял посреди народа веселого,
Гнедка на вытянутых руках держа, и снежок новогодний на голову его дурную
падал, покрывая ее сединой преждевременной.
- Быть мне воеводою, - прошептал Иван. - Быть! А с тобой,
Кубатай-хитрец, и с тобой, Марья-разлучница, мы еще встретимся!
На том мы наших друзей и оставим, читатель. Впереди им еще много дел
предстоит, пусть хоть в праздник от наших глаз спрячутся. А Русь - она
стояла, стоит, и стоять будет!