Остров Русь
К списку книг
правильно, - закивал дурак. - Ну что ж, в путь?
- В путь, Добрынюшку выручать, - кивнул Илья. - Все в Киеве знают -
Яр друзей в беде не бросает!
Иван с Алешей сделали вид, что не расслышали обмолвку, и они всемером
зашагали по дороге. Кубатай, по просьбе Ивана, исполнил песенку про
Африку, потом, на бис, спел еще несколько песен на заморских языках.
Вскоре к реке Смородине подошли.
- Что делать-то будем? - спросил Иван у мудреца. - Подскажи, Кубатай!
- Логичнее всего было бы пойти в Киев, - начал мудрец, но увидев лицо
Ильи Муромца торопливо добавил: - Однако не бросать же Добрынюшку! Давайте
попробуем найти Садко, уговорить его вернуться к морскому царю, заменить
Никитича...
- Долго, - отрезал Иван-дурак. - Что ж мы, вдоль всей Смородины будем
идти, искать хитрого купца? Он же наверняка без дела не сидит, торгует
между делом.
- Такие низменные вещи мне в голову не укладываются, - вздохнул
Кубатай. - Что ж, тогда кто-то из нас, самый плавучий, должен отправиться
на дно морское...
- Сейчас ты отправишься! - завопил Алеша, прикрывая кикимору грудью.
Но Лиза отстранила его и гордо сказала:
- Прав мудрец! Я одна могу Добрынюшку спасти. Я и отправлюсь в путь к
царю морскому. А ты, Алешенька, не волнуйся. Царя я знаю, мы с ним вместе
когда-то росли. Почти как брат и сестра друг другу, только еще лучше.
Уговорю!
С этим оптимистическим заявлением Лиза прыгнула в воду. Минут пять
друзья стояли и наблюдали за безмятежной речной гладью, потом расстелили
самобранку и сели трапезничать.
- Лиза дело говорит, - успокаивал Алешу Илья. - Она одна способна
Добрынюшку вызволить. Не по нраву мне вначале пришлась сия кикимора, а
теперь вижу - душа у нее добрая. Будет она мне сестрой названной. И даже
еще ближе.
- Она, она замечательная! - возбужденно воскликнул Алеша. - Спасибо,
Муромец! И я тебе скажу - ты для меня - словно я сам, жена твоя - словно
моя!
- Чего? - удивился Илья.
Алеша покраснел.
- Да это я так, по ошибке... Наливай, Илья.
Недолго пришлось богатырям переживать за судьбу Добрыни и Лизы. Волны
речные забурлили, разверзлись, и из них показалась кикимора с Добрыней
Никитичем на плече.
- Отпусти меня подобру-поздорову, чудище! - кричал Добрыня. - Не бери
грех на душу, не неволь богатыря русского!
Кикимора молчала. Видать тяжело ей было тащить Добрыню.
- Никитич! - дружно завопили Алеша и Илья. - Все путем! Не бойся, это
не чудище, а сестра твоя будущая!
- А? - Добрыня перестал вырываться и изумленно уставился на своих
товарищей. - Ребята! Живы!
- Живы! - крикнул Иван. - А я Кащея побил!
- Молодец! - обрадовался Добрыня, оказавшийся на твердой почве. - А
чего вы про сестру мою будущую говорили? - и он опасливо покосился на
Лизу. Та зарделась.
Добрыне кратко объяснили ситуацию. И про примирение Ильи с Аленой
поведали, и про подвиги Ивановы.
- Рад за вас, - тихо сказал Добрыня, выслушав богатырей. - Что ж,
хоть кому-то из нас судьба ласково улыбнулась. Отрадно, отрадно...
Усевшись на бережку Добрыня стянул сапоги, выплеснул из каждого по
полведра водицы, потом принялся вдумчиво, основательно выжимать портянки.
Илья с Аленой переглянулись.
Кому как ни им была понятна печаль Добрыни! Забавушка Путятишна, дочь
Владимира, давняя любовь Добрыни Никитича, по прежнему ходила в девках...
Илья хлопнул кулаком по скатерти-самобранке. Так сильно, что в
Смородине вода плеснула, а с деревьев листочки принялись осыпаться.
- Не бывать такому, что мы оженимся, а ты в холостяках останешься! -
грозно воскликнул Илья. - Значит так. Идем к Владимиру, да и говорим: или
отдавай дочку за Добрыню, или...
- Или? - заинтересовался Смолянин. - Меня очень волнуют альтернативы!
- Или осерчаем, - зловеще добавил Илья. - Алешу и Ивана не спраши