Остров Русь
К списку книг
..
Но Иван все причитал безутешно:
- Пресвятая Богородица, как же теперь жить-то я буду?.. Да что я? Как
вообще-то?!!
Тут, вроде бы, и сказке конец.
ЭПИЛОГ. ВЕСЕЛЕЕ БЫЛЬ ДЕЛАТЬ СКАЗКОЙ, ЧЕМ СКАЗКУ - БЫЛЬЮ,
А ДЛЯ ЧИТАТЕЛЯ ПЫТЛИВОГО - МОРАЛЬ
Ан нет. Проплакавшись, Иван-дурак тяжело вздохнул и с ненавистью
посмотрел на свою пухлую черную руку. Негр! Негр! И никуда от этого не
деться. Кончилась Русь-матушка, и кончил ее он, вот этими самыми пухлыми
черными ручками.
Всхлипнув, Иван утер слезу и посмотрел на мудреца. Тот понимающе
кивнул и продолжил успокаивающе:
- Что тебе сказать, негр... Точнее - афрорусич, или черный русский.
По опыту забытых цивилизаций прошлого предположу, что эти названия для
тебя будут менее обидными.
- Менее, - вздохнул Иван-дурак. - А все равно - тяжко...
- Не кручинься, афрорусич Иван-дурак. Русь ваша все равно останется,
будет тут заповедник фольклорный, как и раньше. Наедут мудрецы, такие же,
как и я.
Кубатай вдруг замолчал. И в голове Ивана мелькнул луч света... то
есть, надежды.
- Кубатай-Кубатай, - вкрадчиво сказал он. - Как обидно, что Русь для
всех мудрецов станет открыта. Так бы ты в памяти народной остался, былины
бы о тебе слагали, богатыри твоим именем клялись... А теперь? Кто кроме
нас тебя вспомнит? Кто песенку споет?
- Я за славой не гонюсь, - сухо ответил Кубатай. - Былины,
подумаешь... Я в пяти рассказах да двух повестях героем выступаю. Прямо
так и написано, черным по белому: "Кубатай - герой." Обо мне, может, еще
оперу напишут. Роман, может быть...
Манарбит вскинул голову и пристально посмотрел на Кубатая. Спросил:
- Звал, генерал-сержант?
- Нет.
- Значит почудилось... Эх, конец Руси великой пришел. Да и я теперь
долго не протяну. С моими черными делами да на нынешней чистой совести...
- Что вы заладили - черные, черные! - завопил Иван. - Черным по
белому, черные дела... Намекаете?
- Пошла этническая напряженность, - опасливо ежась, сказал Смолянин.
- Вначале они негров прищучат, потом...
- Не мешай! - оборвал его мудрец. - Кубатай думать будет!
И он погрузился в процесс мыслительной деятельности. Вначале
неглубоко, а потом и с головой. Минут пять длилось молчание, потом Кубатай
изрек:
- Не могу ни признать, что разрушение транслятора не пошло на благо
человечеству. Полностью отметаю личные корыстные мотивы в этом решении.
Полностью! Иван, былины обо мне петь будут?
- Будут, будут, - затрепетал Иван.
- Хорошо. Отметаю личные мотивы! Предлагаю восстановить транслятор!
- А как же задание? - пискнул Смолянин.
- А как же сережки василисины? - грустно спросил Иван. - Даром я с
Кащеем бился?
- Насчет задания... Мы здесь, Смолянинчик, в отпуске. И лезть голым
энтузиазмом на кладенец, то есть на мумми-бластер, не обязаны. Ты думаешь,
Кейсеролл тебе премию выплатит?
- А как же?
- С каких денег? Если остров Русь в Мадагаскар превратится, нам живо
ассигнования срежут. Только и останется, что со сфинксами на Венере
воевать, да по небу... по космосу, за машинами времени гоняться.
- Восстанавливаем магию! - завопил Смолянин. - Я задарма работать не
привык!
- Хорошо. Теперь о сережках. Думаю, умелые руки Манарбита и мои
дельные советы позволят изготовить точную копию сережек из подручных
материалов - латуни, стекла, олова.
- Это нам раз плюнуть, - оживился Смолянин. - Если что - золотом
подсоблю!
- Отлично, - кивнул мудрец. - Что, решено?
- Решено, - кивнул Манарбит. - Нравится мне бессмертным быть, мелкие
пакости учинять да с богатырями ссориться. Делаем новые сережки!
- Учти, мы тебя вначале в цепи закуем, а уж потом транслятор включим,
- предупредил Иван. - А то ты и нам пакость учинишь.
Манарбит подумал, но махнул рукой.
- Ладно. Один фиг,