Фальшивые зеркала
К списку книг
шую
часть времени лифты стоят сломанные?
Сам лифт был таких размеров, что в нем хотелось установить джакузи.
Сходство с ванной комнатой дополняли зеркальные стены и черный матовый
потолок. На полу лежал ковер. Чистый.
А кнопок и впрямь только двенадцать. У каждой еще узкая прорезь,
словно для магнитной карточки. Еще и на этаж не просто так поднимешься?
Но на нажатие двенадцатой кнопки лифт мягко пополз вверх. Откуда-то
из стен заиграла мягкая музыка.
Черт, что я там делать буду, у этого Чингиза? Стоять в уголке холла и
жалобно канючить запрещенные, классифицированные как оружие программы?
Напоминать про какую-то баржу, где сам я и не был никогда?
Додумать не удалось -- двери лифта открылись.
Прямо в квартиру!
В общем-то там был еще небольшой тамбур и могучая дверь, наверняка
стальная под деревянной обшивкой. Но она была распахнута.
Я осторожно шагнул вперед, в холл. Квадратный, метров семь на семь.
Высоченный потолок венчался чем-то вроде стеклянной пирамидки, по
которой барабанил дождь. Квартира и впрямь была двухуровневая, на второй
этаж вела спиральная лесенка.
И никого.
-- Эй... -- позвал я.
Слово подходило к обстановке не больше, чем мои старые джинсы. Но
какого-то эффекта я все-таки добился. Из одной из двустворчатых дверей
мягко вышла собака, двинулась ко мне.
Обожаю золотистых ретриверов!
-- Привет, пес, -- садясь на корточки, сказал я. -- А где же твой
хозяин?
Ретривер обнюхал мою ладонь и вежливо позволил почесать себе за ухом.
-- Может, ты и есть Чингиз? -- предположил я. -- Тогда привет тебе от
Маньяка.
-- Привет давай мне. А его зовут Байт.
Мужчина появился вслед за псом, и так же неслышно. Подошел, протянул
руку:
-- Чингиз.
Откуда родители выкопали ему это имя -- не знаю. Может, у него и были
где-нибудь далеко-далеко восточные, например татарские, корни. Но в
общем-то он скорее на шведа походил. На образцово-показательного шведа.
Высокий, крепкий. Светлые волосы до плеч, и тип лица северный.
Загорелый, но явно очень светлокожий. В спортивном костюме, вот только
не в китайской подделке, а в настоящем "Адидасе", в кроссовках. Никогда
не видел людей, которые по квартире ходят в кроссовках "Рибок". Впрочем,
я и квартир таких не видел никогда.
-- Леонид...
-- А что охране не назвался?
-- А чем бы это помогло?
-- Логично. -- Чингиз кивнул. -- Не спешишь?
Манера сразу переходить на "ты" у него была настолько непринужденной,
что никаких возражений не вызывала.
-- Не очень...
-- Ну и хорошо... Байтик, не приставай к человеку!
Пес вынул нос из моей ладони и обиженно побрел прочь.
-- Что пьешь? -- поинтересовался Чингиз. -- Раздевайся, вешай все
сюда.
Платяной шкаф в холле был размерами едва ли не с нашу прихожую. Я
стянул куртку, пытаясь привести мысли в порядок. Не просто крутизна -- а
очень большая крутизна. Откуда у Шурки такие знакомые? Да и какой он
хакер, этот тип с воинственным именем и повадками крупного мафиози?
-- Что пьешь-то, Леонид?
-- Да все, что горит. -- Я решил держаться до конца.
-- Уже хорошо. Пошли на кухню пока.
Длиннющим и широким коридором, с картинами на одной стене и окнами в
другой, выходящей на площадь у метро, мы побрели на кухню. Чингиз шел
впереди, под мокрой от пота тканью костюма гуляли мускулы. Могуч. И
беззаботен, по сравнению с царящей внизу паранойей. Вот достал бы я
сейчас нож и всадил ему между лопаток.
Впрочем, будь я киллером, все равно бы так не поступил. Убьешь
хозяина, а в квартире потом заблудишься. Будешь блуждать неделю,
временами натыкаясь на источники воды -- биде и писсуары, месторождения
пищи -- какие-нибудь шоколадные скульптуры под стеклянными колпаками...
Шоколадная скульптура на кухне и впрямь сто