Осенние визиты
К списку книг
/>метрополитене. Вывесят повсюду портреты. Ни один врач, ни за какую плату,
не поможет ему...
Илья выбежал к ограде Ботанического Сада. Страх опережал его, страх
расшвыривал людей с дороги, и стрелять не пришлось. Илья протиснулся в
разогнутые давным-давно прутья железных ворот, никогда, на его памяти, не
бывших открытыми. Постоял мгновение, переводя дыхание. Вспомнил вдруг, как
убегал от него мальчишка... и вот точно так же затравленно остановился за
оградой... Неужели и у Ильи сейчас горит в глазах безумный огонек паники?
Сволочи!
Будь это только их с Шедченко игра, он бы не испугался. Наложил бы
жгут, залег, подкараулил полковника и его прихвостней... всадил бы пулю
между глаз. Он сильнее, он гораздо сильнее всех противников.
Но есть, к сожалению, еще и власть. Сейчас срываются с мест
патрульные машины, патрули оцепляют территорию, телефонные звонки
выдергивают с квартир омоновцев и бойцов "Альфы"... всех, кого власть
может спустить с поводка. Ату, ату! Он покусился на святыню, на
табуированное пастбище власти - Москву, на ее цепных псов - милицию, на
жирных овечек, лениво гуляющих по парку.
И залечь, подстерегая Прототипа Силы - обречь себя на пулю в голову,
пущенную снайпером...
Илья оскалился. Нет. Нет.
Он уйдет, он сможет уйти...
Карамазов побежал на восток. Ботанический сад - это даже не
подмосковный лесок. И все-таки тут ему будет легче. Он любит природу, он
свой среди голых деревьев, на ржавом ковре облетевшей листвы.
Шедченко его не догонит.
Только бы не вступили в игру остальные...
4
Никакие кодовые замки не спасают подъезды от бездомных. Поднимаясь по
лестнице, Заров брезгливо обогнул груду тряпья у стены. Когда-то, еще в
детстве, его поражала манера писателей - любимых и маститых - называть
тела погибших людей словом _т_р_я_п_ь_е_. Лишь недавно он понял, как точна
эта характеристика.
Тряпье...
Бомж еще не проснулся, лишь едва заметно ворочался, демонстрируя
наличие жизни. От него воняло. Заров быстро поднялся к двери, надавил на
кнопку звонка, снова покосился на бездомного, прикорнувшего между этажами.
Дом был старый, "сталинский", с широкими лестницами, толстыми кирпичными
стенами. Наверное, в подъездах таких домов ночевать куда приятнее, чем в
панельных многоэтажках...
Бомж приподнял голову. Посмотрел... посмотрела на Ярослава, с
настороженной опаской. Женщина, довольно молодая, и даже с остатками
красоты. Откуда-то из глубины тряпья высовывалась маленькая ручка. Женщина
ночевала не одна, с ребенком лет двух-трех.
Заров отвернулся.
Холодно и пусто.
Так жить нельзя. Есть какая-то незримая граница в судьбе любой
страны. Если она пройдена - то последует расплата. Может быть - кровавая и
неправедная. Может быть, куда более преступная, чем все прошлые
несправедливости.
Но если граница пройдена - расплата неизбежна.
Дверь открылась. Заров молча посмотрел на Озерова.
Тимофей Озеров был высоким, из-за этого кажущимся нескладным. Всегда
несколько отрешенным, словно размышляющим параллельно о чем-то
постороннем... решающим уже много лет в уме теорему Ферма, например.
- Привет, Тима.
- Проходи, - Озеров вел себя так, будто они не виделись максимум пару
недель. Заглянул через плечо Ярослава, молча втянулся обратно в квартиру,
покачал головой: - Да... Проходи.
Он неуверенно затоптался в длиннющей сумрачной прихожей, словно это
он пришел в гости, а не Заров. Выпинал из-под вешалки груду
разнокалиберных тапочек, потер лоб.
- Ну... ты проходи пока...
Озеров двинулся по коридору в свою комнату с такой
целеустремленностью, словно ему надо было скрыть от посторонних глаз
шпионскую радиостанцию или станок для печати фальшивых долларов.
Ярослав переобулся, отошел от двери. Вынырнувшая из