Осенние визиты
К списку книг
. Ты тоже
кое-что можешь - не думай, что я не заметил твои опыты в Актюбинске!
- Этого мало, Ярик... так мало для нашего мира.
- Ты что, хочешь сдаться?
- А ты когда-нибудь сдавался?
- Нет.
Слава кивнул.
- Значит, будем идти до конца. Только если я струшу... не
останавливайся. Пути назад нет, Ярик. Нет. Хреновый расклад выпал... в
этот раз.
8
Визард не спал. Не стариковское это дело - спать в поездах.
На вокзале Алпатьево они вышли глубокой ночью. Кирилл быстро
взбодрился от свежего воздуха, а Визитер дремал на ходу. Им повезло - уже
через полчаса они садились в скорый до Москвы. На этот раз в купе они были
не одни - какой-то зарывшийся в простыни мужчина подозрительно глянул на
них, стянул с вешалки пиджак, уложил его между собой и стенкой и уснул.
Мальчишки забрались на верхние полки, Визард лег внизу.
Вот он, его альянс... Первый, и, наверное, последний в этой игре.
Умирающий старик и двое беспомощных детей. Разве этого он хотел?
Знание умирает. Знание служит силе и власти. Знание неспособно
изменить мир.
Разве не убеждался он в этом - раз за разом? Становясь все сильнее с
каждым своим появлением... и вновь, и вновь не умея воспользоваться этой
силой...
Вот сейчас - в его власти уничтожить Посланника Развития. Нет, он не
сделает этого, и мораль здесь не при чем. Его удерживает легкая тень
надежды - что Визитер станет чем-то близким к нему... соединит обе линии.
Конечно, если Знание сможет что-то дать в поединке.
Что...
Поезд громыхал, приближаясь к Москве. Бессмысленная поездка,
отчаянная уловка обреченных, попытка выйти из-под контроля...
Надо уснуть. Надо позволить знанию коснуться его, узнать, что
случилось за этот день. Собрать крохи могущества, которые способно дать
Знание. Его прототип - он держался до конца, ухитрился заговорить убийцу,
убедить того оставить оружие. Надо быть достойным старика.
Если нет ничего, кроме достоинства, то и оно становится силой.
Карамазов метался по квартире. Ярости требовался выход. Но никого
рядом не было - кроме его самого.
Что за клиенты ему попались? Даже пацан ушел - исхитрившись
расквасить ему нос! Жирная свинья Хайретдинов взял в руки пистолет и пошел
на него... и ведь Илья не убил наглеца. Глупо списывать это на
ополоумевшего охранника - Карамазов не смог бы выстрелить в мишень. Перед
ним был не просто человек, назначенный _т_ь_м_о_й_ на заклание. За
клиентом тоже стояла сила - непонятная и пугающая. Может быть, не равная
т_ь_м_е_, но превосходящая Илью. Хайретдинов сам был силой, а Илья - лишь
слугой. В этом-то и беда. И за стариком была своя сила, и за мальчишкой -
пусть он не ощутил их так явственно, но они были, они защищали себя, свои
человеческие воплощения.
И защитили...
Проклятый стимулятор. Еще утром это казалось такой удачной мыслью -
не спать, ускользнуть от тьмы, сделать половину работы без ее указаний.
Теперь попытка казалась наивным безумием. Он не справится сам. И не
справится, получая советы.
Ему нужна настоящая сила. Равная той, что стоит за клиентами.
Илья ударил рукой по стене, не почувствовав боли. Постоял, глядя в
рыжие газеты советских времен, аккуратно наклеенные на бетон. Всех, кто
бывал у него в гостях, безумно веселили эти стены - подошедшие бы жилищу
хронического алкоголика. Никто из них не думал, как важен для Карамазова
его образ - чудаковатого редактора, работающего в странном издательстве,
бережливого и замкнутого, способного вечерами сидеть под сиянием голой
лампочки и аккуратно править тексты. "Корректор"... что ж, прозвище не
хуже иных. Да, он аккуратен. Он очень кропотлив в работе. Он ценит свое
здоровье. Он романтик и потому одинок...
Какая прекрасная обертка, прикрывающая его основную работу.
Илья тихонько, по-детск