Осенние визиты
К списку книг
в сортир. Нам предстоит заняться аппробативной этикой. Куда
более полезная штука, знаешь ли.
- Оденься, - сказал Аркадий Львович. С легким недоумением - откуда
взялось панибратское "ты". Впрочем, зачем лукавить? Знает он это, знает...
- Так и думал, что мы поладим, - сказал старик, поднимаясь. - Без
истерик и ненужных доказательств. Хорошо быть старым и мудрым.
- Это так и происходит? - спросил Аркадий Львович.
- Нет, что ты, - старик уже достал из шкафа его лучший костюм, теперь
разглядывал плохо отглаженные рубашки. - Ты не умираешь, отнюдь. Наоборот,
у нас есть шанс войти в историю.
13
День пролетел быстро. Сегодня Анна не оперировала, да и не было почти
операций - кроме банального острого аппендицита. Работал заведующий
отделением с интерном Сашей, и, судя по всему, никаких осложнений не
предвиделось.
Она все же сделала обход. Палаты были полупустыми - странно, но люди
словно понимали, что болеть в наши дни не стоит. Четверо холецеститников,
не нуждавшихся в оперативной терапии, двое выздоравливающих после
аппендэктомии, азартно режущиеся в карты.
Плохо было лишь с Шедченко. Слишком большие ожоги получил парень.
Утренние анализы еще не пришли, но Анна и без них видела - интоксикация
нарастает.
- Как самочувствие, Алеша? - она присела на соседнюю кровать. Палата
была пуста. Парень скосил на нее глаза, потом посмотрел на себя.
- Уродом теперь буду, да?
Анна покачала головой. Совершенно искренне.
- Не бойся. Следы останутся, но не сильные. Главное - лицо не задело.
Парень пожал плечами.
- Весь живот будет в рубцах...
Рубцы... Господи, да не того бояться ему надо...
- Как настроение, Алеша?
Парень был младше ее года на два, но сейчас судьба четко распределила
роли. Анна казалась себе не то матерью, не то старшей сестрой этого
крепкого юноши.
- Голова болит...
- Сильно?
Парень кивнул.
- Мочился?
- Да, утром.
- Ну и хорошо... сейчас давление померяем.
Алексей тихо засмеялся.
- Что ты?
- Смешные вы... врачи. У меня ведь ожог, а не сердце болит. Или вам
положено давление мерять?
- Положено, - Анна не стала вдаваться в объяснения.
Давление было пониженным, конечно же. Семьдесят на сто, как и
написала Тоня в истории болезни... вот нюх у девчонки...
- Нормально, - скручивая фонендоскоп, сказала Анна. - Я скажу сестре,
тебе прокапают гемодез.
- Зачем?
- Чтобы голова не болела. И не крутись, хорошо? Шрамы на животе нам
не нужны, верно?
В ординаторской она быстро заполнила лист назначений. Выглянула в
коридор - Альфия, хорошенькая татарочка-медсестра, уже третий год
поступавшая в мединститут, увлеченно терзала карманный "Тетрис".
- Аля, зайди...
- Алексею что-нибудь?
- Гемодез, четыреста кубиков. Я выписала.
Альфия кивнула, неохотно пряча пластиковую коробочку в карман. Анна
постояла, глядя ей вслед. Сегодня им дежурить вместе. Аля старательна и не
слабонервна. Хорошо.
Почему Тоня так уверена, что у парня сдадут почки? Не такие уж
страшные ожоги, вторая-третья "а" степень. Поражено чуть больше десяти
процентов кожи.
Да вытянет она его, на гемодезе одном вытянет!
Она не стала забегать домой, как порой делала перед дежурствами.
Перекусила в буфете, забежала в приемный покой - глянуть, кто кроме нее
дежурит по больнице.
По приемному дежурил Рудольф, нестарый еще мужик, пульмонолог. Жалко,
что не хирург, но он был из Казахстана, этакий странный немецкий
иммигрант, выбравший Россию, а не Германию. Наверняка все научился делать
в своих степях. Анна поболтала с ним, пытаясь вспомнить, видела ли по
телевизору Алма-Ату. Что-то восточное... или нет, у них же после
землятресения все перестроили...
Или это Ташкент был?
А, какая разница...
Рудоль