Осенние визиты
К списку книг
посмотрел. Стройплощадка все еще дремала. Где-то там -
Карамазов, мальчишки, возможно - Визирь. Где-то вокруг - смыкается кольцо
законных убийц.
- Высоко, - сказал он.
- Это только кажется, литератор. Ты коснешься земли очень быстро. Она
тоже умеет любить - земля.
Заров кивнул. Протянул руку, касаясь плеча Марии. Хрупкого и нежного.
- У тебя нет власти надо мной, девочка, - сказал он.
Глаза Марии сузились.
- Пуля, приклад, нож в спину - это куда слабее твоей силы, - сказал
Ярослав. - Конечно. Но их я боюсь. А тебя - нет.
- Ты не можешь не бояться!
Заров покачал головой. Почувствовал, как гнется тело под рукой.
- Высота, девочка, - он ждал, что в голосе прорежется ненависть, но
для нее уже не осталась места. Только усталость. - Двенадцать этажей.
Каждый заглянет в твои глаза. И ты узнаешь эти взгляды.
- Ты недостоин жить! - она завизжала, выдираясь из его рук, но он
удержал Посланницу Добра, медленно-медленно наклоняя ее над краем. - Вы
все - недостойны жить!
- Конечно. Несправедливо, что уж поделать, - он даже смог улыбнуться
ей. - Добро - такое славное оружие. Такое сильное.
Заров запрокинул голову. Что-то мокрое коснулось лица. Капля дождя
или снежинка. Еще одна.
Все-таки - снег.
- Надо пройти очень долгий путь, Мария. Чтобы не бояться - ни добра,
ни зла. Но ты этого не поймешь. Твой путь будет быстрым.
Он заглянул в ее глаза.
- Лети, девочка.
12
Снег, снег, снег...
Еще слабый, еще тающий в липкой грязи луж, еще неспособный победить.
Заров обогнул бетонные блоки, разбросанные вдоль здания. Ржавые петли
арматуры уже затянул иней. Он прижался лбом к шершавому, ледяному бетону,
постоял, ожидая, пока уймется боль.
Но болело слишком глубоко внутри.
- Слава, - прошептал он. - Слава, ты об этом говорил? Да?
Что он увидел в свой последний вечер, что представил? Как угадал
победу - если это и впрямь победа?
- Все-таки - не она, - сказал Ярослав. - Уже немало, ведь верно?
Снег все падал, и тишина сгущалась, близилась к той грани, за которой
он мог бы - услышать. Но еще многое было не доведено до конца, и не было
времени вслушиваться в шепот из-за грани. Заров обогнул бетонные надолбы,
скользя по подмороженной грязи, приблизился к телу.
Мария смотрела в небо. Глаза были открыты, снежинки таяли на лице - и
казалось, что Посланница Добра плачет. Пика арматурины, прошедшей сквозь
живот, глянцевито поблескивала в свете заходящего солнца.
- Нам не нужна _т_а_к_а_я_ любовь, - сказал Заров. - Уноси ее с
собой... в ад.
- Так уверен, что она пришла _о_т_т_у_д_а_?
Ярослав обернулся.
Илья Карамазов держал пистолет опущенным, не целясь, но в этой хватке
было слишком много легкости и спокойствия.
- Уверен, - Ярослав посмотрел ему в глаза. - Ты в этом еще убедишься.
Карамазов заулыбался.
- Наверное. Но ты - раньше, можешь не сомневаться. Где Визирь и
мальчишки?
Ярослав пожал плечами.
- Ищи.
Карамазов поднял пистолет, покачал дулом, словно решая, куда
стрелять. Тихо засмеялся:
- Боишься, писатель...
- Да.
- Какое это ощущение - стоять под дулом?
- Неужели самому не приходилось?
- Так - нет. Расскажи, ты ведь умеешь.
- Холодно, - просто сказал Заров.
- И все? - Карамазов казался разочарованным.
- Мышцы напрягаются. Словно надеешься отразить пулю.
На лице Ильи отразился легкий интерес.
- Забавно. Не щурься, я не стреляю в голову.
- Может быть - еще и улыбнуться?
Карамазов засмеялся-закашлялся, отступая.
- Остряк... Иди вперед. И не оглядывайся.
Заров не шелохнулся.
- Иди-иди, - добродушно сказал Карамазов. - Я не собираюсь стрелять в
спину. Мне нужен щит, и ты им поработаешь.
- Куда идти?
- Пока - вокруг дома. Медленно, прогулочным шагом.
Заров развернулся. Между лопатк