Осенние визиты
К списку книг
он. - Совсем чуть-чуть! Я мог бы
добиться встречи...
- Вряд ли.
- Приблизиться...
- Он узнал бы твое лицо. Почувствовал, что ты - один из нас.
- Такой шанс!
- Илья, - Мария взяла его за голову, потрясла - так хозяин ласкает
дурашливую, но верную собаку. Карамазову такая нежность не понравилась. -
Вся жизнь состоит из утраченных шансов, понимаешь? Поздно переживать!
- Все равно - жаль, - упрямо сказал Илья.
- Визирь сегодня встречается с Заровым, - Мария сложила руки на
коленки, натянула короткое платьице подальше на ноги, замерла. Так она
походила на прилежную и скромную старшеклассницу... играет, играет с
ним... Карамазов сделал вид, что ему все равно. - Они будут обсуждать
альянс. Постараются вдвоем с Шедченко убедить писателя в своей правоте.
Непременно станут пить. Это тоже вполне приличный шанс!
- Знаю, - Илья почувствовал раздражение. Он сам хотел все это
сказать, неужели Мария всерьез считает свои способности бОльшими, чем у
него? - Но охрана на даче останется.
- Неужели ты не справишься? - казалось, женщина искренне удивилась. -
С тобой наша общая Сила!
Карамазов помолчал. Конечно, не воинскую часть собрался штурмовать.
Пять-шесть охранников, возможно - пара собак. Последнее - даже хуже.
- Кстати, там наверняка есть несколько обученных псин, - будто читая
его мысли, заметила Мария.
- Ты так говоришь, словно это наше преимущество!
- Конечно. Я буду с тобой - по крайней мере, до внешней ограды.
Животные чувствуют мою любовь. Они станут служить Добру.
- Веселенькая вещь - твоя Любовь, - прошептал Карамазов, глядя ей в
глаза. - Очень действенная... но мне это нравится.
7
Скицын купил банку светлого "Холстена" и теперь мог ожидать Зарова с
некоторым комфортом. Не самый лучший напиток в холодный осенний день, но
Степан считал, что пиво хорошо при любой погоде.
Внешность его всегда внушала приезжим робкое доверие. У него трижды
спрашивали дорогу, и он с удовольствием объяснял. Даже помог какой-то
девушке найти церковь.
Заров, конечно же, опоздал. Это было его манерой, и Скицын уже
подумывал о втором пиве, когда увидел писателя.
- Кирилл, ты помнишь свои стихи наизусть? - спросил Ярослав, когда
они выбрались из метрополитена. Он остановился у ларька купить сигарет, а
мальчишки терпеливо ждали.
- Некоторые, - Кирилл как-то сразу помрачнел. - Это такая месть, да?
- Нет. Прочитай что-нибудь, на дорожку.
Мальчик бледнел так стремительно, что Заров шагнул к нему, готовый
подхватить. Но Кирилл лишь отступил, прислоняясь к стене, прошептал:
- Вам хочется знать, что же есть во мне?
- Да...
- Аркадий Львович... он тоже просил. Перед тем, как его убили...
- Меня не убьют, - по спине холодок прошел, но Ярослав заставил себя
улыбнуться. - Я покрепче Визарда. Правда.
Кирилл смотрел на него испытующе и тоскливо. Визитер выступил вперед,
заслоняя прототипа, и сердито сказал:
- Не будет он ничего читать!
Но Кирилл отстранил его.
- Я чуть-чуть. Ладно?
- Валяй, - Заров закурил. Всегда смешно смотреть, как дети читают
свои стихи или рассказы. Им ведь кажется, что все слова - единственно
правильные, что они принесли в мир что-то небывалое, новое. Свое. Дети -
они глупые.
Для чего я? Ведь не зря?
Надо сделать очень много.
Ждет меня моя дорога,
И чернила, и моря,
Очень важные слова,
Маяки и повороты.
Не распахнуты ворота,
Не открыты острова.
Кирилл очень странно читал стихи. Неправильно. Словно просто говорил.
Порой, на мгновение, у него появлялась интонация _а_к_т_е_р_а_, наверное,
кто-то искренне позаботился научить мальчика художественной декламации. Но
через секунду он снова срывался... и продолжал говорить.
Не исписана тетрадь.
А вопрос живет в ответе:
Десять лет на бел