Осенние визиты
К списку книг
Три книги в год - иначе не выжить. И пусть две из трех будут
халтурой, массовым чтивом, космическими операми и фэнтези. Главное -
продать рукопись, остаться в десятке, быть на слуху. Любая профессия имеет
неписаный закон - вначале ты работаешь на авторитет, потом авторитет
работает на тебя. Увы, в литературе авторитет держится недолго... да и не
существует вообще за малыми исключениями. Любой текст - вызов каждому
умеющему читать. Самим фактом своего существования он требует несогласия.
И это правильно, наверное. Что ни говори, а литература может научить лишь
одному - не соглашаться.
Ярослав вышел из "Виндоуса", поглядел секунду на жовто-блакитную
нортоновскую таблицу. И запустил "Визит во тьму" - любимую игрушку
последнего месяца. Честную, незатейливую игрушку по маханию мечом. Халтура
после халтуры...
Задумав "Книги Пути", Ярослав не считал их чтивом. Вовсе нет. Хотел
рассказать о любви и ненависти, о том, как мальчик становится мужчиной, о
том, что никакие победы не стоят дружбы и любви...
Он стал умнее с тех пор? Или циничнее?
Игрушка терпеливо ждала. Маленькая фигурка рыцаря стояла на опушке
леса, опираясь на длинный двуручный меч, поглядывая то вперед, то сквозь
экран, на Ярослава. Он курил, глядя на плывущие по экрану облака, гнущуюся
от ветра траву, посверкивающие в чаще глаза. Нарисованный мир,
нарисованный герой, нарисованные страхи. Он занимался тем же. Рисовал
опасность и победу, ненависть и любовь. Он просто-напросто умел рисовать
словами.
Рыцарь на экране пожал плечами, поднял меч. И двинулся к
нарисованному лесу. Даже у придуманных героев есть право выбора.
Откинувшись в кресле, Ярослав прикрыл глаза. Странный день. Все как
обычно - утренний поход за продуктами и сигаретами, возня с компьютером -
этим маленьким миром в себе, новые страницы текста - единственное, что он
умел делать. Все в порядке. Но почему-то его не отпускало напряжение.
Драка. Вся жизнь - драка. Можно уйти от политики, от карьеры, от
любви, спрятаться за куском холста или листом белой бумаги - все равно
жизнь останется поединком, просочится в краски картины и строчки текста.
Иначе они никому не будут нужны. Жизнь лишь материал, через который смерть
осуществляет себя, не более того. И чтобы сказать о любви, приходится
говорить о ненависти.
Ярослав не глядя протянул руку и отключил компьютер. Едва слышный шум
вентилятора стих, и обрушилась тишина. Рабочий вечер окончен.
Телефон зазвонил в ту же секунду - словно терпеливо ждал, пока он
кончит писать. Захлебывающаяся скороговорка междугородки... Ярослав
потянулся к трубке.
- Будьте добры, пригласите к телефону...
Манера говорить у Степана никогда не менялась.
- Привет, - он покосился на часы. Да, москвичи никогда не вспоминают
о существовании поясного времени. Маленькая слабость столичных жителей -
впрочем, Степан знал, что он работает по ночам.
- Добрый вечер. Не спишь?
- Нет.
- Я недолго. Ты помнишь о предложении "Барельефа"?
- Конечно.
- Они согласились на твои ставки. Подпишешь контракт?
- Ты их предупредил, что я не верю в экстрасенсов, инопланетян и
прочую муть?
Далеко-далеко, за тысячи километров, Степан засмеялся.
- А им-то что? Они тоже не верят. Главное, чтобы ты убедил читателей.
Ежемесячные статьи в популярном и преуспевающем журнале... Ярослав не
собирался лукавить ни перед собой, ни перед другом.
- Хорошо. Подумай, как передать договор.
- У них есть собкор в Алма-Ате, запиши телефон...
- Диктуй.
- Только не увлекайся. Халтура затягивает. Ты свой роман успеешь
дописать?
Ярослав секунду помедлил. "Книги Пути"? Успеет, конечно. Он всегда
успевал.
Тогда откуда же эта тревога...
- Диктуй номер, - попросил он.
5